Верни мне крылья, любимая
Шрифт:
Взгляд тут же метнулся к кровати.
За время своего стремительного забега Дьяр успел накрутить себя без меры и сейчас буквально кипел от ярости. Ноздри раздувались, как у бешеного быка, кулаки сжимались и разжимались. Брови сошлись над переносицей.
Дьяр ожидал увидеть, что угодно: богатая фантазия распаляла огонь его ревности. Перед внутренним взором мелькали все новые и новые картинки, доводящие до безумия: Арабелла, голая, стонет от удовольствия под другим мужчиной; его истинная, задрав пышные юбки и обнажив стройные ноги в чулках, сладострастно
Но, к огромному облегчению Дьяра, ни голой, ни одетой Арабеллы в постели не оказалось. Там, вытянув ноги и опершись спиной на высокое изголовьем, сидел Зайка и с увлечением читал какую-то книгу. Когда дверь распахнулась, ударив латунной ручкой о стену, эльф дернулся и повернул голову в сторону источника шума.
Сначала Дьяр заметил его, а уже потом свою истинную. Когда услышал голос:
— Ты?
Арабелла, полностью одетая, закованная в броню глухого, длинного платья с многочисленными крючками и пуговицами, которые не так просто было расстегнуть, стояла рядом с окном и взирала на Дьяра с недоумением. И облегчение в душе ревнивца сменилось острым чувством стыда.
Глупец! Болван! Как мог он подумать об этой чистой, целомудренной деве так плохо! Оскорбить ее своими гнусными предположениями, поставить на одну ступень с другими клиентками. Она не такая, как все. Добрая, возвышенная. Его прекрасная лилия. Как можно было об этом забыть?
И она же говорила, что колдуньи хранят себя до замужества, что боятся вместе с невинностью лишиться и магического дара.
Забыл. Ослепленный ревностью, совершенно слетел с катушек. Повел себя, как мальчишка, потерявший голову. Хорошо, что не успел натворить глупостей.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотала Арабелла, взволнованно накручивая на палец нитку, вылезшую из рукава платья. — Я думала, ты с клиенткой.
В ее голосе Дьяру почудились сожаление, нотка ревности и капля обиды. Неужели Арабелла тоже к нему что-то испытывает — что-то, помимо жалости и восхищения экзотической красотой? Или он выдает желаемое за действительное?
— Я был. Был с клиенткой. Ушел.
Арабелла коротко улыбнулась и опустила взгляд. Не улыбнулась — нервно дернула уголками губ. Не опустила взгляд — спрятала под закрытыми веками эмоции, отразившиеся в глазах.
Ей тоже неприятно от мысли, что Дьяр делит постель с другой женщиной, что чужие руки касаются его тела?
О, как бы ему хотелось рассказать любимой правду! Рассказать о том, кто они друг для друга — истинные. Если бы Арабелла была драконицей, если бы принадлежала к его народу, то непременно дала бы Дьяру шанс. На Острове знали: мужчина, отвергнутый избранницей, все равно что мертвый. Традиции обязывали девушек… Нет, не ответить поклоннику взаимностью, но хотя бы присмотреться к нему, а уж тот не упустит случая, из кожи вон вылезет, чешуей наизнанку вывернется, но отыщет ключ к сердцу возлюбленной.
И Дьяр бы сумел завоевать Арабеллу. Нашел бы способ ее очаровать. Если бы...
Если бы они были на равных. Если бы его не душил унизительный
Молчание затягивалось. Напряженное, неуютное. Смущенно кашлянув в кулак, Зайка отложил книгу на прикроватную тумбочку и поспешил покинуть комнату. Какая поразительная деликатность!
Покусав губы, Арабелла подняла на Дьяра взгляд.
И Дракон не выдержал. Ринулся вперед, накрыл широкой ладонью затылок истинной, ощутив под рукой шелковистость белоснежных волос. Секунда. Взмах ресниц. Чистые голубые омуты близко-близко. Собственное отражение, дрожащее в черных зрачках, как в зеркале.
И вкус. Самый сладкий. Вкус любимого рта.
Глава 12
Время летело с чудовищной скоростью, сыпалось, как песок сквозь пальцы. Стоило Арабелле моргнуть — и проходила неделя, повернуть голову — и солнечный день за окном сменялся сумерками.
Ремонт в будущей лавке был закончен в кратчайший срок. С помощью денег госпожи Циссы грязное, обшарпанное помещение превратилось в уютное гнездышко. Как Цисси о обещала, их аптека на другие аптеки не была похожа и близко — в таких теплых, радостных тонах обычно оформляли магазины сладостей.
На стенах — бежевые обои. На полу — паркет из золотистого дуба. Витрину украшали персиковые шторы с розовыми прихватами, в углу стояли плюшевые кресла с круглым столиком между ними. На этом столике Арабелла в домашнем беспорядке разложила популярные в Имании дамские журналы.
Минимальный запас зелий для продажи она уже приготовила и разлила по одинаковым фигурным сосудам, каждый из которых пометила соответствующей этикеткой. Девушку, чтобы поставить за прилавок, тоже нашли: молодая, миловидная и очень разговорчивая выпускница Нортемского института Магии с радостью согласилась применить свои навыки в новой необычной аптеке.
Дело оставалось за малым — заказать вывеску и придумать название.
— Это должно быть что-то яркое и броское, — Цисси развела руки словно в попытке обхватить все помещение.
— Я думаю, — робко начала Арабелла, — если мы хотим привлечь к нам именно женщин, то и в названии должно быть что-то женское.
— Хм, — Цисси задумчиво потерла подбородок. — Чего не хватает женщинам в жизни?
— Свободы?
— Любви! Заботы! Внимания к своим потребностям.
— Зелейная лавка господина Милтона называлась «Зелейная лавка господина Милтона», — вспомнила Арабелла.
— А зелейная лавка на улице Роз называлась «Зелейная лавка отца и сыновей Ошберн», — весело продолжила Цисси.
— А аптека на углу Лавандовой и Центральной — «Аптека дядюшки Рейли», — прыснула Арабелла. — Потрясающее разнообразие.
— Как насчет «Счастливая женщина»?
— «Счастливая колдунья».
— И внизу на вывеске шрифтом помельче, — Цисси приобняла Арабеллу за талию и принялась чертить пальцем в воздухе, словно записывая то, что говорит: — С заботой о вас.
Полностью довольные собой, волшебницы рассмеялись.