Верни нашу дочь, бывший!
Шрифт:
Глава 5. Роман
Хруст костяшек от удара кулаком о стену, ломит болезненным спазмом, и я стискиваю зубы, шипя под нос ругательства. Впрочем, физическая боль совсем ничего не значит, когда на душе скребутся кошки. Сам загнал себя в ситуацию, из которой теперь не выбраться. И так всегда.
Ника практически ничего не объяснила мне, и я не понимаю, откуда взялись глупые «правила». Никто не уведомил меня о том, что она останется в доме Усольцева. Я планировал встретиться с ней и обсудить дальнейшие действия, а теперь
Рухнув в кресло, откидываюсь на спинку и набираю номер человека, который подготавливал рекомендации для Ники. Он должен был знать правду об этих негласных правилах, и если промолчал… Я лишу его возможности говорить до конца дней.
– Семён, какого дьявола Нику оставили в доме Усольцева? Что за правила, о которых ты забыл предупредить меня? – спрашиваю, повысив голос, как только он отвечает.
– П-правила? Я ничего не слышал о таких правилах. Об-бычно Виктор Дм-митриевич всех отпускал. Я н-ничего не знаю.
Если бы этот перепуганный кролик стоял передо мной, то я схватил бы его за уши и оторвал их ему. Что происходит? И самое главное, почему я схожу с ума от мысли, что кто-то может навредить моей бывшей жене? Уж больнее, чем я, вряд ли кто-то сделает ей. И это далеко не повод для гордости.
– В-возмож-жно он заподоз-зрил что-то, – продолжает заикаться Семён.
Возможно.
Усольцев совсем не дурак. Он мог выяснить, что мы с Никой были женаты. Главное, чтобы не узнал, что эта девчонка до сих пор остаётся моей слабостью, и что, ложась в постель с другими, я представляю её одну. Вот только пока не нашёл даже жалкое подобие того, что у меня когда-то было.
Было, но я потерял.
– Как попасть в его дом? Есть уязвимые места в системах безопасности? Мне нужно добраться до Ники, если он решит причинить ей боль.
– Нет. Никаких прорех в системе безопасности нет, – отчеканивает Семён. – Не думаю, что есть повод для беспокойства. Усольцев монстр, но не убийца.
– Ясно.
Отключаю телефон.
Да откуда ему знать, есть там что-то или нет?
Возможно, просто никто не искал старательно.
Дверь в кабинет открывается, и я поднимаю голову.
– Открыл входную своим ключом, – пожимает плечами отец и заостряет внимание на сбитых костяшках моих пальцев. – Надеюсь, для этого был стоящий повод.
Он проходит, садится на кожаный диван, стоящий у стены, и закидывает одну ногу на другую, после чего достаёт сигарету и закуривает, покашливая, потому что поспешил и хватанул слишком много яда.
– Что случилось? Выглядишь неважно, – отец выпускает едкие кольца дыма из лёгких и стряхивает пепел в чашку от кофе, стоящую на подлокотнике.
– Усольцев запер Нику в своём доме. Она сказала, что должна оставаться там. Существуют
– Если твоя Ника так хороша, как ты думал, то она довольно скоро получит ключик не только от сердца Усольцева. Надеюсь, у неё хватит ума ублажить Виктора так, чтобы он на всё был готов пойти ради неё. Тебя же окрутила в своё время.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, а внутри закипает ярость. Желваки передёргиваются, и я чувствую, как сильно натягивается кожа на скулах. Отец говорит о Веронике, как о продажной девке.
Всегда так говорил.
А от его слов о том, что она «ублажит» Виктора, кровь в жилах бурлит ещё сильнее. Я ревную свою бывшую жену и не хочу, чтобы она принадлежала кому-то кроме меня.
– Ника выполнит условие нашей сделки только в том случае, если окажется, что ребёнок не наш с ней, – цежу сквозь стиснутые зубы.
– Когда окажется. Ты ведь не поверил, что эта зависимая на самом деле смогла родить здорового ребёнка? Ваш малыш погиб ещё в её утробе, до того как появился на свет… Тебе дали все доказательства. Что ты ещё хочешь?
Пот проступает на лбу, и я стараюсь расслабиться, чтобы не выдать себя раньше времени.
Да.
Я начал копать под собственного отца, потому что подозреваю – это всё его козни.
Он убедил меня в том, что Вероника подсела на какую-то дрянь и не уберегла нашего ребёнка. Слишком удачно на меня вышел дилер, который поставлял ей всю эту отраву…
Якобы поставлял.
Пусть на своих ногах уйти он уже не смог, да и вряд ли когда-то встанет на них, но многое тогда слишком удачно сошлось. У меня не было времени подумать.
Из-за своей треклятой импульсивности я бросил женщину, которую любил до умопомрачения, а что у меня есть теперь?
Расшатанные в хлам нервы, отсутствие нормальной психики и желание отомстить виновнику.
Если мой отец на самом деле замешан во всём, говорить мы с ним будем отнюдь не на тёплых дружелюбных нотках.
Вот только у меня пока нет доказательств.
Показания перепуганного врачишки нельзя брать в расчёт.
Он мог сказать то, что я в тот момент хотел услышать, поэтому я жажду получить на руки результат теста ДНК и убедиться, что Соня моя дочь.
Соня…
Противное имя, но ничего – мы сменим его.
Непременно сменим, если убедимся, что она наша.
Я уже всё решил.
Увезу их с Вероникой подальше от всего этого бедлама, где больше никто не причинит боль девочке с ясными глазами.
Смешно становится от собственных мыслей, ведь сам же и причинил, сам сделал больно ей.
– Даже не вздумай снова снюхаться с этой лживой тварью, потому что я лишу тебя всего и откажусь от сына, который уже не первый раз пытается подорвать моё доверие, – выдаёт отец, тушит сигарету и медленно встаёт с дивана.