Верность джиннии
Шрифт:
— Мехмет, пожалуйста…
Второй просьбы не потребовалось. Он немедленно перевернулся, подмяв ее под себя. Она наслаждалась его тяжестью, уверенной силой его тела, заставившей ее ощущать себя хрупкой, желанной и непривычно беспомощной. Его пылкий взгляд окончательно лишил ее воли. Она попыталась закрыть глаза, но он тихо приказал:
— Нет. Смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза.
Медленно раздвигая складки ее лона, он стал медленно входить в нее. В его глазах сверкали огонь
Он снова стал двигаться, медленно, мощно. Грудь задевала ее напряженные соски, а тяжелые бедра придавливали к кровати все сильнее. Его плоть проникала до самого основания, и вскоре пламя, которое, казалось, только что утихло, стало разгораться с новой силой. Они стали единым целым, выгибаясь в слаженном ритме. Скоро она уже то ли плакала, то ли просила… Он наклонил голову, и ее губы раскрылись, принимая его жаркий дерзкий язык. Марджана исступленно вернула ему поцелуй, одержимая его прикосновением, запахом и вкусом. Лихорадка его обладания, настойчивость губ казались небесным блаженством.
Его губы продолжали мучительную пытку, вознося ее к неведомым ранее высотам. Тело пульсировало желанием наслаждения, таким сильным, что девушка сходила с ума. Он заразил ее лихорадкой этого желания. Дикой, неистовой, яростной.
Желание Мехмета было столь же велико. Он восторгался ее стонами, голову кружил каждый ответ ее тела. Ему хотелось врезаться все сильнее и глубже, больше он не мог сдерживаться. Куда девались нежность и неторопливость его ласк! Он брал ее, брал безжалостно, врываясь победителем в покоренную крепость, и Марджана царапала его спину, отвечая на буйство насилием.
Когда она вскрикнула, он поймал губами жалобный звук, жадно целуя ее, упиваясь криками обезумевшей женщины. И содрогнулся в сладостных спазмах, рыча и задыхаясь. Экстаз, первобытный и ослепляющий, накрыл обоих раскаленным взрывом, сотрясшим тела.
Мехмет бессильно обмяк на ней, хрипло прошептав ее имя, слыша лихорадочное биение ее сердца, настоящее эхо биения его собственного, ощущая повлажневшую от жара и ярости его обладания кожу, раскрасневшуюся от только что пережитого блаженства.
— Я совсем с ума сошла, — прошептала она.
Именно то, что чувствовал он сам, находясь в ней, — полную свободу, безумное желание брать и владеть. Других мыслей у него не было…
Наконец, найдя в себе силы отодвинуться от нее, он поцеловал ее в лоб и прижал к себе. И долго лежал молча, потрясенный только что пережитым наслаждением. Такого взрыва страсти он не испытывал никогда в жизни. Бездумно потерялся в Марджане, как ни разу не терялся ни в одной женщине. И снова жаждал того же самого, хотя понимал, что она слишком неопытна для такого накала.
Он хотел
Мехмет крепче сжал руки, зная, что ни за что не отпустит ее после этой ночи.
— Я мечтал об этом, — повторил он срывающимся голосом, все еще не придя в себя после пережитого.
Марджана прерывисто вздохнула, продолжая блуждать в густом тумане наслаждения. Она тоже мечтала о Мехмете. Столько раз… Но реальность оказалась куда прекраснее самых сладких грез.
— Когда не мог уснуть, — он играл прядью ее волос, позволяя локону обвиваться вокруг пальцев, — я думал о тебе. В моем воображении ты гладила мне лоб, чтобы помочь уснуть.
Немного очнувшись от прекрасных видений, Марджана приподнялась на локте и отвела с его лба локон смоляных волос.
— Вот так? — спросила она, нежно гладя его по лбу.
Глаза Мехмета закрылись, и с губ сорвался тихий звук, нечто среднее между вздохом и стоном.
— Да, именно так…
Марджана уставилась на него, сбитая с толку и даже немного обиженная.
— Мехмет! Ты действительно хочешь спать?
Мехмет с тихим смехом открыл глаза:
— Нет, я пытался напомнить себе о твоей неопытности.
— Я крепче, чем кажусь.
— Попытаюсь поверить в это.
Он притянул девушку к себе, обнял и, не пытаясь ласкать, просто прижал губы к ее волосам.
— Одной ночи мне мало, — объявил он наконец. — Этого совершенно недостаточно. И для тебя, думаю, тоже.
Марджана замерла.
— Полагаю, ты выиграл состязание. Я не смогла устоять перед тобой.
Его пальцы сжали ее плечо.
— Между нами не может быть никаких состязаний, никаких игр. И я не собираюсь от тебя отказываться.
Она беспокойно шевельнулась — самые противоречивые чувства терзали ее душу весь сегодняшний вечер.
— Скажи мне, только честно… После сегодняшней ночи у тебя бы хватило духу отказаться от нашей близости? — хрипло спросил Мехмет.
Марджана знала, каким должен быть ответ, что именно диктует здравый смысл. Но его теплая ладонь накрыла ее грудь, послав теплую волну желания по всему телу. И, охваченная жарким чувством, Марджана зажмурилась. При малейшем прикосновении Мехмета все мысли вылетали у нее из головы. Оставалась только жажда новых прикосновений. Она могла думать только о его волшебных руках, горящих губах и гибком, великолепном теле.
— Чего ты хочешь? — спросила она наконец.
— Хочу одного — наслаждаться нашей близостью, пока есть возможность. Ведь ты же хочешь меня, верно?