Верный меч
Шрифт:
Мы пересекли двор, направляясь к большому каменному дому. Монахиня постучала в дверь, а затем открыла ее, хотя я не слышал никакого ответа. Гилфорд пошел за ней, а я следом, резко наклонившись вперед, чтобы избежать удара о низкую притолоку. Зал был освещен всего двумя свечами, расположенными по обе стороны от наклонного письменного стола. У дальней стены был устроен очаг, но огонь в нем еще не разводили, и воздух в комнате был насыщен сыростью. Дверь рядом с очагом вела в соседнюю комнату, откуда сразу же появилась девочка. Ее волосы
Монахиня что-то сказала ей, девочка кивнула, и не отводя от нас взгляда, отступила в дверной проем.
– Выйдите, - сказал мне Гилфорд коротко, - я хочу спокойно побеседовать с настоятельницей.
– С настоятельницей?
– Я был удивлен.
Я был уверен, что мы приехали, чтобы увидеть Эдгиту.
– А с кем же еще?
– Он начал проявлять некоторое нетерпение.
– Я не могу передать свое сообщение без ее разрешения. Теперь идите.
Я не двигался.
– Мы будем ждать здесь.
– Это не ваше дело.
Но тут дверь снова открылась, и он повернулся к женщине в коричневой рясе с простыми крестами, вышитыми на рукавах белой нитью. Как и монахиня, встретившая нас у ворот, она была немолода, но в ее глазах светилась мудрость, и она держалась с большим достоинством, словно каждый ее шаг был подчинен некой божественной цели.
Она взмахом руки отослала нашу провожатую, та торжественно кивнула и ушла, оставив нас в молчании при свечах.
Первая заговорила настоятельница:
– Faeder Gilfwold, - сказала она.
– Abodesse Cynehild.
Капеллан встал на одно колено, взял ее руку и поцеловал украшавшее ее серебряное кольцо.
– Кажется, в этот раз вы явились с настоящей свитой, - неожиданно произнесла она по-французски, глядя на нас.
– Как меняются времена.
Если она собиралась пошутить, ее лицо этого не показывало, оставаясь бесстрастным, как и раньше.
Гилфорд покраснел.
– Этот эскорт дал мне мой господин, - пояснил он, так же отвечая на французском языке.
– Гийом Мале, - сказала она, и мне показалось, что я услышал нотку презрения в ее голосе.
Капеллан, казалось, ничего не заметил.
– Indeed, миледи.
Настоятельница несколько мгновений задумчиво смотрела на него, а затем перевела взгляд на нас, словно начальник караула перед сменой.
– Вы выглядите удивленным, - сказала она мне.
– Почему?
Я не ожидал, что это будет так очевидно.
– Вы очень хорошо говорите по-французски, - ответил я.
Это был не комплимент, я сказал чистую правду. На самом деле она говорила удивительно хорошо, словно родилась по ту сторону Узкого моря. Или, по крайней
– И что вас удивляет?
– Спросила она.
– Только то, что я не привык к французской речи в устах англичан, - я тщательно подбирал слова.
– Тем не менее, Гилфорд говорит так же хорошо, как и я.
– Его господин норманн, - сказал я, пожимая плечами.
Это казалось мне совершенно естественным, разве она не видела разницы?
– В таком случае, - сказала она с победоносной улыбкой, - не должна ли вся Англия заговорить по-французски, потому что все мы подданные одного господина - короля Гийома?
Я почувствовал, как мои щеки наливаются горячей краской. Казалось, что передо мной поставили испытание, с которым я по непонятным причинам не смог справиться.
– Да, миледи, - ответил я, не зная, что еще добавить.
Она нахмурилась, продолжая смотреть на меня.
– Миледи, - заговорил Гилфорд, и на этот раз я был благодарен ему за вмешательство.
– Я здесь...
– ... чтобы говорить с леди Эдгитой, - закончила она, наконец отвернувшись от меня.
– Да, я так и подумала.
– Чтобы передать ей сообщение от моего господина, - невозмутимо возразил священник.
Настоятельница кивнула.
– Мне трудно было бы отказать вам. Но, к сожалению, сейчас ее здесь нет. Она уехала в Винчестер.
– В Винчестер?
– Гилфорд помолчал, прикрыв глаза и словно собираясь с мыслями.
– Как давно она уехала?
– Около недели назад.
– Скоро ли она вернется?
– Я ожидаю ее завтра или послезавтра, - сказала она.
– Вы можете, как всегда, остаться здесь до ее возвращения.
Ее слова словно толкнули меня. Я был прав, капеллан уже бывал в Уилтуне раньше.
– Это самая лучшая новость, - сказал Гилфорд.
Настоятельница понимающе улыбнулась и снова стала серьезной.
– Не больше, чем мы ожидали. Конечно, вы можете остаться в доме для гостей на любой срок, - она снова посмотрела на нас.
– Я понимаю, - ответил капеллан.
Я открыл было рот, как вдруг где-то над головой ударил колокол: глубокий, долгий гул, слышный, наверное, по всей округе. Дверь отворилась снова, и та же монахиня, что встречала нас у ворот, появилась снова. Она тихо подошла к аббатиссе и что-то прошептала ей на ухо.
Та так же тихо пробормотала в ответ, затем выпрямилась.
– Боюсь, я должна вас покинуть ради вечерней службы, - сказала она.
– Поручаю вас сестре Бургинде, - она указала на монахиню, - она отведет вас в вашу комнату. Я прослежу, чтобы еду и питье вам доставили сразу же, как только служба закончится.
– Спасибо, - поклонился Гилфорд.
– Миледи, - сказал я, вежливо кивая настоятельнице.
Она оглянулась и продолжала внимательно смотреть на меня, пока все остальные выходили из покоев; потом я тоже повернулся и последовал за ними в синий сумрак за дверью.