Верный меч
Шрифт:
25
Ночь опустилась на монастырь. За холмами на западе угасало тусклое свечение, а на востоке уже загорелись звезды.
Около двадцати монахинь парами шли от дормитория к церкви. Некоторые из них несли маленькие фонари, и я мог разглядеть их лица в мягком мерцающем свете. Среди них были женщины всех возрастов: некоторые морщинистые и такие древние, что спотыкались и шаркали ногами на каждом шагу; имя помогали идти совсем юные, чуть старше той девочки, которая встретила нас в доме настоятельницы. Мы подождали, пока все они не пройдут, и тогда
Я заметил, что парни переговариваются и ухмыляются за моей спиной.
– Что такое?
– Спросил я, хотя догадывался о причине.
Их позабавило, как ловко настоятельница привела меня в замешательство.
Уэйс справа от меня только улыбнулся и покачал головой, хотя мне показалось, что я слышу отчетливое хихиканье Радульфа. В другой раз, возможно, я и сам счел бы это забавным, но сейчас я не мог забыть, где мы находимся. Каждая из монахинь шла с низко опущенной головой, и ни одна не проронила ни слова.
Я бросил им предостерегающий взгляд. После того, что случилось вчерашним вечером, я не хотел давать еще один козырь в руки священника. Но он с Бургиндой шли впереди, а колокол у нас над головами звонил так громко, так что я не боялся, что они нас услышат.
За садом находился еще один длинный дом, окруженный плетеным забором, предполагалось, что таким образом гостиница отделяется от монастыря. Бургинда опустила фонарь на порог, порылась в кожаном мешочке у пояса и достала ключ. Он ярко блеснул в свете ее фонаря, когда она вставила его в замок и аккуратно повернула. Дверь распахнулась без единого скрипа. В зале было темно. Монахиня взяла фонарь и вошла внутрь, мы последовали за ней. Оранжевый свет играл на стенах, озаряя длинный прямоугольный стол, очаг с медным котелком, лестницу в глубине зала.
Когда все вошли внутрь, Гилфорд отозвал меня на шаг в сторону.
– Когда приедет Эдгита, я буду говорить с ней один, - сказал он, понизив голос.
– Я не хочу, чтобы ты следил за мной.
– Я дал клятву твоему господину защищать тебя, - ответил я.
– Я всего лишь следую его указаниям.
Это было не совсем правдой, и я знал это.
– Я не нуждаюсь в твоей защите, - рявкнул он.
– Это Божье место. Кто может причинить мне вред здесь?
Он повернулся ко мне спиной и направился к лестнице. Конечно, он был прав, но я не хотел этого признавать.
– И что мы теперь будем делать?
– Сказал я ему вслед.
– Сидеть здесь и ждать, пока она не вернется?
– Нам ничего другого не остается.
– Мы могли бы поехать в Винчестер и найти ее там, - предложил Уэйс.
– А что, если она уедет оттуда до нашего прибытия?
– Спросил капеллан.
Уэйс пожал плечами.
– Значит, мы встретимся с ней на дороге.
Винчестер находился недалеко, до него всего несколько часов езды. В темноте немного дольше, но даже в этом случае, мы доберемся туда к рассвету, если поедем прямо сейчас. Хотя, конечно, лошади уже устали.
– Это не
– Уэйс прав, - возразил я.
– Нет, - кажется, Гилфорд решил, что сможет взглядом пригвоздить меня к полу.
– Я не собираюсь с вами спорить. Я говорю, что мы остаемся. Если нам придется прождать леди Эдгиту день или неделю, это не имеет значения.
– Армия короля скоро покинет Лондон, - заметил Эдо.
– Если мы задержимся здесь надолго, мы не сможем присоединиться к ней.
– Мне нет дела до армии короля!
– Лицо священника побагровело, как вчера вечером.
– Мы здесь выполняем задание лорда Гийома. Ничто другое не имеет значения!
В комнате воцарилась тишина. Я заметил, что монахиня все еще с нами, стоит и смотрит, как мы спорим друг с другом. Сколько из сказанного она смогла понять?
Но прежде чем я успел указать Гилфорду на нее, Уэйс спросил:
– А кто такая эта леди Эдгита?
Капеллан закрыл глаза и поднял руки к лицу, его пальцы, словно когти, вонзились в лоб, он что-то забормотал на своем родном языке: вероятно, ругался.
– Раньше она была женой Гарольда Годвинсона, - я решил не ждать, пока он успокоится.
– Узурпатора Гарольда.
Уэйс с удивлением уставился на меня, хотя я не был уверен, поражен ли он тем, что я сказал, или тем, что я оказался в курсе дел.
– Это правда?
– Спросил он капеллана.
– Не имеет значения, кто она, - ответил Гилфорд.
Он смотрел на меня, не скрывая угрозы.
– Правда, - сказал я.
– Уэйс нахмурился, и я понял, что ему на ум пришел тот же вопрос, что и мне.
– Но зачем?
– Это не ваше дело!
Священник закрыл глаза и глубоко вздохнул, кок будто пытаясь успокоиться, потом пробормотал короткую молитву на латыни. Он говорил слишком быстро, но я уловил слова гнев "ira" и прощение "venia".
– Я больше не хочу это обсуждать, - заявил он.
– Вы невыносимы, все вы. Я обещаю, что виконт услышит об этом. Он услышит обо всем.
Он покачал головой и поднялся вверх по лестнице.
– Ты знал?
– Спросил Уэйс, когда капеллан скрылся из виду.
– Он сказал тебе?
– Я узнал вчера, - ответил я.
– И только после того, как нажал на него.
Это было не совсем верно, подумал я, потому что имя Эдгиты я впервые услышал в Лондоне. Но только вчера я узнал, кто она такая, и вот это было действительно важно.
– Ты знал и не сказал нам, - упрекнул Эдо.
Я почувствовал вспышку раздражения.
– После того бардака, что вы устроили в таверне?
– Спросил я, убедившись, что Радульф с компанией слышат меня хорошо.
– Думаешь, я мог доверять кому-либо из вас?
Эдо заткнулся, остальные насупились.
Уэйс заговорил первым.
– Мы были неправы, - признал он, оглядываясь на Эдо и остальных, как будто ожидая от них поддержки.
– Неправильно себя вели. Мы забылись.
– Это было безумие, - мрачно согласился Филипп, Годфруа рядом с ним согласно кивнул.