Верный меч
Шрифт:
– Одно дело знать, а другое сказать вслух, - заметил Эдо.
– Да еще собственному капеллану виконта.
– Но зачем он вообще сделал эту глупость?
– Оборвал его Уэйс.
– Отправить к черту на кулички шестерых рыцарей, когда Эофервик лежит в осаде, да еще рисковать шкурой своего капеллана?
Я пожал плечами.
– Может быть, сообщение было настолько важно, что он должен был отправить его прямо сейчас?
– У меня только одно предположение, - сказал Уэйс, взглянув на монахиню, а затем на лестницу, словно кто-то
– Хотя я затрудняюсь его высказать, если есть хоть малейший шанс, что нас услышат.
Я посмотрел через стол в серые глаза Уэйса. Мне пришла в голову та же мысль, но я сразу же отогнал ее, потому что очень не хотел в это верить. Может быть, Мале вовлечен в заговор с участием жены Гарольда?
– Мы ничего не знаем, - сказал я Уэйсу.
– У нас нет ни единого доказательства. Только подозрения.
– Знаю, - ответил он.
– Потому и помалкиваю.
– О чем?
– Спросил Эдо.
Я взглянул на Уэйса, размышляя, кто из нас должен произнести эти слова. Он обреченно вздохнул и понизил голос до шепота:
– Мале может оказаться предателем.
Эдо вздрогнул.
– Предателем?
– Повторил он слишком громко на мой взгляд.
Я толкнул его локтем и потянул за рукав.
– Есть одно обстоятельство, которое может иметь значение, - сказал я и вдруг запнулся, не зная, стоит ли продолжать.
Но они смотрели на меня выжидающе; если я не расскажу, они будут знать, что я что-то скрываю, а я превыше всего нуждался в их доверии.
– Что это?
– Спросил Уэйс.
Я попытался припомнить все, что рассказывал мне Гилфорд на корабле.
– Кажется, задолго до вторжения Мале был большим другом Гарольда Годвинсона, - сказал я.
– Он получил землю в Англии от старого короля, Эдуарда, и большую часть времени проводил в этой стране. До тех пор, пока король не умер, и Гарольд не украл корону. Тогда он вернулся в Нормандию, чтобы присоединиться к герцогу Гийому.
– Он знал узурпатора?
– Спросил Уэйс.
– И он действительно наполовину англичанин, а?
– Пробормотал Эдо.
– А теперь он отправляет послание вдове Гарольда, - подвел итог Уэйс.
– Что все это значит?
– Это может не значить ничего, - сказал я.
– Их дружба была прервана, когда Гарольд решил захватить королевство. Какой бы ни была любовь Мале к англичанам, он похоронил ее под Гастингсом.
– Хотя до сих под его дом заполнен английскими слугами, - заметил Эдо.
– Есть Гилфорд и Вигод, наверняка найдутся и другие.
Это было верно, и тоже было частью головоломки. Но еще больше меня беспокоил один вопрос: разве мог Гилфорд рассказать мне историю разорванной дружбы, если бы знал, что его господин замыслил предательство? Это не имело смысла.
– Если бы мы знали, что содержит сообщение, то не сомневались бы, - сказал я.
– Но священник молчит, как рыба.
– Он должен хранить послание в своей комнате, - предположил Эдо.
– Или в голове, -
– Тогда у нас нет никакого способа узнать.
Внезапно я вспомнил о свитке, который Гилфорд выронил у дороги, как резко изменились его манеры, когда я поднял его.
– Нет, - сказал я.
– Письмо существует.
– Ты уверен?
– Спросил Уэйс.
Чем больше я думал, тем сильнее убеждался в своей догадке. Чем еще мог быть тот пергамент?
– Я видел, как он выронил его по дороге сюда.
– Если бы мы могли взглянуть на него, прежде чем оно попадет к этой Эдгите, - сказал Эдо.
– Уверен, он не оставит письмо без присмотра, - ответил Уйэс.
– Но ты узнал бы его, если бы увидел?
– Спросил Эдо.
– Возможно.
– Я представил грубые края свитка и кожаный шнурок, завязанный крепким узелком. В нем не было ничего особенного, никаких отличительных признаков.
– А тебе зачем?
– Думаю, он уже спит, как сурок, - сказал Эдо, понизив голос.
– Мы должны пробраться в его комнату и найти письмо.
– Ты предлагаешь нам украсть его?
Как бы ни был я зол на Гилфорда, эта мысль наполнила меня отвращением. В конце концов, Мале отдал его под мою защиту. Я дал ему клятву перед лицом Бога, и не мог нарушить ее.
Эдо пожал плечами.
– Что, если мы ошибаемся насчет священника, Мале и всех остальных?
– Действительно, если мы поступим так, как он предложил, а наши подозрения окажутся ложными, я стану клятвопреступником - Нет, должен быть другой способ.
– Знает ли еще кто-нибудь об Эдгите, как думаете?
– Спросил Уэйс.
– Я имею ввиду Годфруа, Радульфа и Филиппа. Вы видели, как они отреагировали на ее имя.
– Я на них не смотрел, - признался я.
– Я тоже, - сказал Эдо.
– Интересно, - продолжал Уэйс.
– Если они служат у Мале достаточно долго, возможно, они знают, кто она такая, и что у нее за дела с их лордом. И тогда они могут иметь некоторое представление, что за сообщение мы привезли.
– Может быть, - согласился я.
– Но помните, в Лондоне они желали только побыстрее вернуться в Эофервик. Если бы они знали, что поездка в Уилтун так важна, они не ворчали бы.
– И то правда, - сказал Эдо.
– Это капеллан напомнил им, какую задачу они должны выполнить в первую очередь.
– И я, - вздохнул я.
– И ты, - добавил он с улыбкой.
– Ты и твое чувство долга.
В другой раз я бы рассмеялся, но в тот вечер настроение было совсем паршивое. Фигура у очага пошевелилась, Бургинда фыркнула и покачнулась на табурете; я видел, как задрожали ее веки, как с тяжелым вздохом она пытается открыть глаза.
– Я надеюсь, что скоро все прояснится, - сказал я.
26
Уилтун лежал передо мной в тишине и темноте. Я стоял, опираясь на один из столбов плетеного забора. Тонкая полоска месяца висела среди обрывков облаков; сотни звезд были щедро рассыпаны в ночном небе.