Версаль под хохлому

Донцова Дарья

– Мы первее подошли! – зачастили слева. – Сначала нас обслужите!

– А я тут вообще уже час жду! – взвизгнули справа.

Уходя от стенда, я оглянулась. Красную, вспотевшую Тамару атаковала толпа тучных людей, желавших во что бы то ни стало осмотреть и купить «Каку».

Может, мне вернуться и потребовать денег за участие в рекламной акции «Гиппопотам в багажнике»?

– Ну, что? Проиграла? – потер руки Игоряша. – Ты не только туда влезла, но и прокатилась!

Я лишь кивнула в ответ.

Радостные мужики стали грузить в джип составные части

«Мигеига». Работая руками, они не уставали молоть языками – обсуждали, какая замечательная малолитражка родится в гараже Мишани, подсчитывали будущие барыши и даже тратили их. К их чести следует отметить: они не были эгоистами, шкуру неубитого медведя пилили поровну, на всех. Мишаня собирался подарить Лариске шубу, сапоги, золотые сережки и свозить ее в Турцию. Генаша решил отправиться с семьей в Египет и там одеть всех в кожаные куртки. Он даже не забыл про тещу – добрый зять расщедрился на коробку рахат-лукума и килограмм халвы. Игорь, не имевший ни отпрысков, ни жены, задумал основать премию «Лучший психолог райцентра Енотово» и вручать ее ежегодно по итогам одноименного конкурса. Никто не проявил жадности, не заговорил о накопительном депозите, черном дне и наступающих тяжелых временах. Нет, все мои спутники предвкушали радужное будущее, они были самозабвенными оптимистами.

Глава 23

Устроившись на переднем сиденье, Игорь спросил:

– А где листок с визуализацией?

– Ты о чем? – поинтересовалась я, выруливая на МКАД.

– Мы же поспорили, – слегка повысил голос он, – ты используешь мою методику «Сто миллионов пожелай, и они твои. Сто миллионов рублей. Сто миллионов решений любых проблем!». Получаешь капитал – и покупаешь мне комп.

– А ты мне СВЧ-печку, если мантра не сработает, – усмехнулась я.

– Смотрите, братец Аленушка! – с радостью детсадовца, который увидел на дороге слона, закричал вдруг Мишаня.

Я вздрогнула. Только отвратительного зайца в красной шапке и брекетах на кривых зубах мне сейчас и не хватало.

– Где, где, где? – занервничал Гена. – Не вижу!

– Вон, впереди, – суетился Миша. – Тань, притормози, Генаше посмотреть охота.

Я вцепилась руками в руль. Детский сад, штаны на лямках! С виду взрослые мужчины, а по сути – крошки из ясельной группы.

– Сто миллионов... – зудел Игоряша. – Визуализируй кейсы с банкнотами. Не думай о кроликах. Никогда не думай о кроликах!

– Вон, смотри, – подпрыгивал на заднем сиденье Мишаня, – наклейка на микроавтобусе. Не знал, что уже стикеры с братцем Аленушкой продают.

– Сто миллионов рублей, – дудел мне в ухо Игорь, – сто миллионов решений проблем. Повтори!

– Сто миллионов рублей, – покорно отозвалась я.

С таким, как Игорь, спорить опасно, он не отстанет. Наоборот, утроит, упятерит усилия.

Я чуть расслабилась. Существует ли в русском языке словечко «упятерит»? Или длительное общение с братьями Лариски и ее женихом оказало пагубное влияние на мой мозг? Еще десять минут, и кажется, я с радостью соглашусь участвовать в создании «Мигеига».

– Не вижу, –

гундосил Геннадий.

– Ой, да вот же наклейка! – завопил Мишаня. – Генаша, открой глаза!

– Где? – чуть не плакал тот.

– Впереди, чуть левее!

– Где? Где? Хочу увидеть спикер с братцем Аленушкой! – ныл Гена.

– Стикер, – быстро поправил Игорь. – Спикер – это болтун, а тебе нужна картинка.

– Фиг с ним, с названием, где братец Аленушка? – заголосил Генаша. – О, нашел! Тань, догони автобусик, а?

– Не могу, – сквозь зубы процедила я.

– Он же прямо у нас перед капотом, обойди его слева! Поравняйся! – командовал Гена. – Хочу спросить, где шофер переводилку с братцем Аленушкой купил. Детям в подарок привезу, они от кроля без ума. Ну, Тань!!

– Никаких кроликов! – взвизгнул Игорь. – Не мешай визуализации желания. Сто миллионов! Тань, говори: хочу сто миллионов рублей прямо сейчас!

– Хочу сто миллионов рублей прямо сейчас, – проскрипела я, отчаянно желая лишь одного – оказаться от мужиков как можно дальше, лучше всего на Марсе, Венере, в системе альфа Центавра, на звезде Бетельгейзе, у зеленых человечков, у синих монстров, на чаепитии с розовыми длинноухими...

– Ты думаешь о зайцах, – невесть как считал мою последнюю мысль Игорь.

– Тормози! – заорал Гена.

Я нажала на газ, тут же поняла свою ошибку и живо переместила ногу, но поздно. Раздался стук, скрежет, прямо перед моими глазами появилась круглая наклейка с изображением нагло ухмыляющегося уродливого порождения фантазии самодеятельного художника.

– Пипец! Врезались! – подытожил Генаша. – Баба за рулем хуже слона в балете.

Я набрала полную грудь воздуха и хотела в доходчивых и не совсем парламентских выражениях объяснить мужикам все, что думаю о них, братце Аленушке, слоне в балете, «Каке», «Мигеиге» и прочем. Но услышала стук в стекло.

Проглотив невысказанную речь, я нажала на кнопку, увидела парня в камуфляже с автоматом в руке, еще раз обозрела заднюю часть автомобиля, в который врезалась, и поняла: психотехника Игоряши сработала – желание увидеть на дороге прямо сейчас сто миллионов рублей исполнилось. Я въехала в инкассаторскую машину.

– Шофер пусть вылезет, остальным сидеть! – сурово распорядился охранник.

Я выпрыгнула из джипа и показала рабочее удостоверение.

– Все в порядке. Я сотрудница спецбригады по расследованию особо тяжких преступлений. Авария случайная, никто вас грабить не собирается.

– Мне плевать, кто ты, – буркнул секьюрити. – В машине деньги, только дернись – пристрелю. Имею право!

– Насколько я знаю, ты не имеешь права покидать бронированный автомобиль ни под каким видом, – ехидно улыбнулась я. – А сейчас нарушил инструкцию. Давай прекратим говорить о правах!

– Ща уеду, а ты тут кукуй! – зашипел парень.

– Ну и отлично, – хмыкнула я, – ты направо, я налево. Чинить джип не моя проблема. Да он и не пострадал. У твоего танка, похоже, вообще царапина. Плюнешь на отметину, и нет ее. Увози свой кошелек на колесах.