Вершины держат небо
Шрифт:
Помещение враз наполнилось шумом и визгом.
Нет, гурии так себя не ведут. Это были обыкновенные земные девчонки…
Что же это за объект, размышлял разведчик.
Публичный дом для боевиков?
Нет, на бардак не похоже: слишком пышно все, и немалых денег стоит. И потом, зачем проституткам гимнастические снаряды? У них ведь совсем другая гимнастика. Можно сказать, производственная.
Гимнастика, акробатика…
А может, это спортсменки?
Но тогда почему среди них не видно ни одной чеченки? Да потом, и не стали
Николай немного знал суровые горские обычаи, кое-что рассказывал ему о них и генерал Матейченков.
А эти вели себя слишком уж раскованно, лучше сказать – развязно, и реплики отпускали друг другу довольно рискованные, чисто мужского толка.
Полковник подумал, что от иных из этих фразочек, будучи даже в подпитии, он бы воздержался.
Да нет, какие это, к черту, спортсменки: среди них нет настоящего тренера, который гонял бы их до седьмого пота, как положено. А Оксана с косой, которая подбадривала их и покрикивала, и сама усердно занималась на снарядах. Разве настоящие тренеры так поступают? Да и вообще смешно: какая может быть база для спортсменок в маленькой воюющей республике, да еще в подземелье, под городом, занятым федеральными войсками, где идут постоянные уличные бои, совершаются теракты, стреляют снайперы, каждый божий день есть убитые и раненые?.. Чушь какая-то получается. Можно сказать, чистый Франц Кафка.
Может, это девушки для избранных? Ну, например, для полевых командиров.
Нет, тоже не получается. Слишком много спортивных снарядов, они не укладываются в эту схему.
Один столик для настольного тенниса располагался ближе других к пункту наблюдения Петрашевского, и он имел возможность рассмотреть двух партнерш вблизи. Звали их, как он уяснил из их разговора, Лайма и Ванда.
Перебрасываясь целлулоидным мячиком, они столь же непринужденно обменивались репликами, которые, однако, не вносили ясность в мятущуюся душу полковника.
– Давно мы тут не встречались.
– Месяц.
– Как ты?
– Пока живая, как видишь.
– Сколько насшибала?
– Денег или… того? – уточнила белобрысая Лайма, поправляя упавшую на лоб прядь волос.
– Денег, конечно, – рассмеялась столь же блондинистая Ванда, оценившая юмор знакомой.
– Шесть тысяч.
– Ну да!
– Святой крест.
– Рублей?
– Зачем мне деревянные? Я уже забыла, как они выглядят, – рассудительно произнесла Лайма. Она выговаривала русские слова с легким акцентом. – Баксов, конечно.
– О, мне до тебя далеко.
– Надо лучше удовлетворять желания заказчика, – посоветовала Лайма, готовясь к подаче.
– Сама знаю, что нужно лучше. Но у меня нет такого большого опыта, как у тебя, – вздохнула Ванда – у нее тоже ощущался легкий привкус акцента.
«Проститутки».
– Я тебе так скажу. Опыт – тоже, конечно, важно, но это еще не все, – сказала Лайма.
– А что еще?
– Нужно знать некоторые приемчики.
– Покажешь мне?
– Так и быть, покажу.
– Когда?
– Да
– Спасибо.
– Только с одним условием.
– Заплатить?
– Это само собой. Дорого с тебя не возьму.
– А что еще?
– Никому мой опыт не передавай.
«Точно, проститутки, – уверился разведчик. – И у них, оказывается, есть свои профессиональные заморочки. Ну, кто бы мог подумать?!»
– Никому, Лаймочка, упаси бог, – мелко перекрестилась партнерша. Между ее голых грудей в такт прыжкам подпрыгивал серебряный крестик.
«Да и по поведению – типичные проститутки. Кстати, говорят, что многие из них – набожные».
– Эх, сейчас бы – да на лыжи, – вздохнула Лайма.
– Да в горы! – подхватила Ванда.
– Я открыла в горах чудесную лыжню.
– Покажешь мне?
– Причем бесплатно.
«Проститутки, мечтающие о лыжах, да еще горных? Что-то не то», – засомневался разведчик.
Петрашевский уже устал от лицезрения прыгающих, скачущих и колышущихся прелестей, которые в изобилии предоставляло ему крохотное наблюдательное отверстие.
– А тир сегодня будет? – спросила Ванда и бросила взгляд на часы, составлявшие, если не считать крестик, единственное ее одеяние.
– А как же! – кивнула Лайма. – Тир – первое дело. Нам нельзя размагничиваться ни на один день.
– Как в биатлоне?
– Точно.
«Тир! Биатлон. Да это снайперши боевиков, – осенило разведчика. – Они здесь отдыхают. Остроумно придумано – прямо у нас под носом. Но если разобраться – тут для них самое безопасное место в Чечне. Какой федерал догадается сунуться так далеко под землю? Да и не так это все для боевиков дорого, если разобраться. Возить их на самолетах куда-нибудь в Турцию вышло бы гораздо дороже»
..Теперь разведчику все стало ясно.
То и дело порхавшие в воздухе имена – Лайма, Оксана, Виктория – это и были те самые имена, которые, обрастая подробностями, становились легендами. Эти милые и такие безобидные на вид девчушки, резвившиеся в помещении с бассейном, были героинями этих легенд, гулявших по всей Чечне.
Неожиданно та, которую все с особым почтением называли Оксана, взобралась на башню для прыжков, однако не прыгнула, а несколько раз похлопала в ладоши, призывая к вниманию.
Шум утих.
– Девочки, все в тир, – провозгласила она. Сказано было негромко, однако услышали все, включая полковника за дверью…
Помещение быстро опустело.
Сквозь глазок, в который Петрашевский наблюдал соблазнительные картинки, видна была только часть помещения. Еще проникал запах пара, нагретой воды, разгоряченных женских тел. Возмущенная ими вода в бассейне еще колыхалась, но нигде не осталось ни одного человека.
«Нам необходимо резко усилить группу снайперов, – подумал Петрашевский. – Любые затраты здесь окупятся. Это – первое, что я доложу генерал-полковнику. И надеюсь, что он меня поддержит. Ну, а рай по-мусульмански недурно выглядит, бомж оказался прав. Только вот сколько лет живу, и только сейчас узнал, что при рае полагается еще и тир…».