Верум

Коул Кортни

– Вы должны знать, что таков порядок вещей, - предлагаю я. – Мальчики не могут вечно оставаться со своими мамами. Не моя вина, что вы умерли.

– Я убила себя, - просто отвечает она. – Я не хотела, но я не могла больше терпеть боль.

Я понимаю боль.

И киваю.

– Мой брат…

Мой голос замолкает.

Думая о Финне, у меня ноет грудь.

– Я не могу жить без своего Финна, - просто произношу я. И Оливия покачивает головой.

– Тебе придется. Он ушел, но ты нет.

– Почему вы продолжаете мне сниться? – спрашиваю я ее, теперь по-настоящему в замешательстве.

Она встает и ее фигура настолько худощавая, такая маленькая. Она темная, как Дэер и ее глаза мерцают, словно ночь.

Черные, черные глаза, которые изучают мою душу.

Она склоняет голову на бок, точно так же как и Дэер.

– Потому что ты не можешь вспомнить меня. Ты не можешь вспомнить, что случилось. И что случилось со мной – это почему Дэер такой, какой он есть. Он защитник, Калла. Он будет защищать тебя до самой своей смерти.

– Почему вы хотите, чтобы я привела его к вам? – спрашиваю я. – Вы же мертвы.

– Потому что я оставила его, а не должна была, - отвечает она, закрывая свои темные глаза. – Он этого не заслужил. И сейчас ему больно, и он будет оказывать тебе поддержку до тех пор, пока больше не сможет защищать.

Она права.

Невзирая на свою собственную боль, он был возле моей кровати,

Он был здесь все это время,

напевая мне.

Она качает головой.

– Моему сыну пришлось сделать то, что он сделал, - рассказывает она мне, и я знаю, что сейчас она говорит о Ричарде. – Я не была достаточно сильной, чтобы это остановить, но он был. Дэер был достаточно силен.

Ее голос тихий.

– Ваша история такая печальная, - говорю я ей, ведь так оно и есть. Самое печальное, что я когда-либо слышала. Она знающе покачивает головой.

– Это не так. Самое печальное – это знать, что ты считаешь, что ничего из этого не было реальным. Твои сны всегда настоящие, Калла. Даже если ты этого не осознаешь. Ты должна открыть глаза. Открой глаза.

Открой

глаза.

Открой глаза.

Я вздрагиваю и просыпаюсь, настойчивость ее голоса приводит меня в ясность сознания.

Мои глаза открыты.

Свет настолько яркий, что ослепляет.

Гудение прекращается.

– Калла? – Голос знакомый. Это голос, который я люблю, больше жизни, больше всего на свете.

Финн.

Он сжимает мою руку и постепенно,

Мои глаза привыкают, и я вижу его.

Я сосредотачиваюсь на его лице, на выбившихся кудрях, обрамляющих его лицо будто нимб, на голубых глазах и веснушке на его руке.

– Калла, ты проснулась, - в изумлении произносит он, так много удивления в его голосе. – Я думал… Боже, не важно, что я думал.

Он думал, что я умру.

Потому что я собиралась.

А он мертв,

И я должна прекратить воображать его. Я сильно смаргиваю, удерживая глаза закрытыми.

Я пытаюсь заговорить, но голос не слушается, горло слишком сухое. В мое горло засунута трубка, полубессознательно осознаю я. Я начинаю тянуть ее рукой, но кто-то останавливает меня.

Я открываю глаза и нахожу медсестру с белокурыми волосами.

Мои глаза расширяются, когда я вижу ее бейджик.

Эшли.

Эшли из моих снов, только теперь она больше не девушка в вечернем платье, она – медсестра в одежде для медиков. Она улыбается, увидев мои открытые глаза, и кружит вокруг моей кровати.

– Не волнуйся, - говорит она мне. – Я позвала врача, и она скоро будет. Теперь же, закрой глаза, и я вытащу эту трубку. Я сосчитаю до трех, а потом я хочу, чтобы ты выдохнула.

Я так и делаю, и на счет три, она вытаскивает трубку из горла.

Она похожа на змею в траве, ускользающую прочь, и я никогда не была так счастлива видеть, чтобы что-то убрали.

Мои руки подлетают к горлу, обхватывая его, и Финн подносит соломинку к моим губам.

– Выпей это, - говорит он мне, что я и делаю. Такое чувство, что я не пила сотню лет, и поэтому я пью и пью, и пью, даже невзирая, что больно глотать.

Когда я заканчиваю, то откашливаюсь.

Мои слова неприятные для слуха, но я в состоянии их произнести.

– Прости меня, Финн.

На его лице боль, настоящая боль, и на минуту он закрывает глаза.

– Это был несчастный случай, - в конце концов, отвечает он. – Это не твоя вина.

Но это не так.

Я знаю это, так же как и он.

– Что со мной случилось?

Все, что я помню – как стояла на скалах,

А затем падение.

Финн смотрит в сторону, в его голубых глазах боль и страдание.

– Ты была не в своем уме. Ты гналась за чем-то через скалы.