Верум
Шрифт:
Я не могу это переварить. Ничего из этого. Поскольку мой отец никогда не грешил. Сабина ошибается на этот счет.
Но мать Дэера все равно мертва.
– Отвези меня к скалам, - прошу я Дэера. – Я должна увидеть. Мне надо понять.
Ему не хочется, но он делает. Он везет меня, и я паникую, и когда мы въезжаем по извилистой дороге, я не могу дышать.
А затем там он.
Парень в капюшоне.
Стоя перед машиной, он склоняет голову на бок.
– Он ждал меня, - осознаю я, произнося вслух. –
Дэер смотрит на меня в замешательстве, и я кричу, чтобы он остановил машину, что он и делает.
Я выскакиваю и бегу за парнем, прямо к вершине, пока я не оказываюсь на краю мира и все, что я слышу – это океан.
Он рычит на меня.
Он ревет.
Парень мерцает в ночи, воспоминание, которое я не могу ухватить. Мой разум колышется, колеблется и ослабевает.
– Вернись! – кричу я, и ветер подхватывает мои слова и уносит их прочь. – Мне нужно знать, что ты знаешь!
Я была здесь раньше, думаю.
Я бывала здесь раньше.
Ветер,
Вода,
Паника.
Я слышу, как Дэер зовет меня, но я не останавливаюсь.
Не могу.
Я гонюсь за парнем, но он с самого начала гонялся за мной.
Он знает тайну.
Он знает.
Он знает.
Он оглядывается, но я не вижу его лица, и я мчусь к нему, несясь во весь упор, бросаясь вперед, пальцы растопырены.
А потом я падаю,
Падаю,
Падаю,
И вода холодная,
Песок сырой.
А я сломанная,
Я разбитая,
Я разбитая.
Дэер со мной, и вся его рубашка в крови.
– Ты в порядке? – быстро спрашивает он, и его руки на моих. – Боже, Калла, ты в порядке? Открой глаза, открой глаза.
Финн, мама и папа, все лежат, распростертые на песке. Но та была другая ночь.
Это же – моя ночь.
Не их.
Они уже умели.
Время вращается и я в песке с Дэером, я у него на коленях, и пена покрывает нас обоих, и вода кровавая, и кровь – моя.
– Ты видишь? – спокойно спрашивает он, его новое кольцо поблескивает на свету, ведь он сейчас защищен, но я нет.
– Да, - бормочу я.
Защити меня, Святой Михаил.
Помолись за меня.
Молись за меня.
Мои воспоминания.
– Мои воспоминания не были настоящими, - говорю я сама себе, и я уже знала, то должно быть правдой. Но я не знала, правду.
Они всегда были перемешанным беспорядком.
Они не были полностью реальными.
Но сейчас они – да.
До боли,
Кошмарно,
Реальны.
Я снова проигрываю это в своей голове,
Снова,
И снова,
И снова.
– Моему другу пришлось отказаться, - хмурится Финн. – Так что полагаю, меня
Уф. Я внутренне постанываю, поскольку я не фанатка Quid Pro Quo, но Финн с нетерпением ждал этого концерта несколько месяцев. Я как раз собираюсь согласиться пойти, когда входит отец.
– Я поеду. Мне не хочется, чтобы ты отправился в город один так поздно.
– Ми-ло! – ликует Финн, и я не подчеркиваю, что большинство парней, скорее умерли бы, чем отправилось на концерт с отцом. Но он не «большинство парней» и мы это знаем.
Отец кладет руку на мое плечо.
– Эй, знаешь, что, - предлагает он. – Я хочу, чтобы ты тоже поехала. Мне не хочется, чтобы ты была здесь одна. Не сегодня. Ты тоже поедешь, Калла. Я куплю тебе билет.
– Черт, да, - произносит Финн, и мне хочется кричать, Нееееет. Не делай.
Потому что это воспоминание и оно настоящее, и я не могу его изменить.
Мы залезаем в машину,
И я не могу остановиться.
Я не могу остановиться.
Я собираюсь убить их,
И не могу остановиться.
Наш автомобиль на полной скорости несется вниз с горы.
И мама забыла очки.
Я не могу ничего изменить.
Ночь разрывают крики.
Потому что я врезалась в маму и все они мертвы.
– Вся моя семья погибла. Отец, брат, мой Финн. И твоя мать тоже умерла, и это все наша вина.
Мои слова, наконец-то, являются правдой. И я вижу вещи.
Я вижу вещи.
Я вижу вещи.
Дэер кивает, и его движение печальное, и я издаю булькающий звук. Я не могу дышать и мои зубы красные.
– Ты все это время знал? – спрашиваю я, поскольку я не знала. Ведь я настолько рехнулась, что мой разум создавал истории из историй из историй.
Он кивает.
– Ага. Но ты нет.
Он глядит в сторону и на секунду, я думаю, что это все,
Вот и все, что нужно знать,
Что это последняя из тайн.
Но на его лице страдание,
И боль,
И я сердцем знаю… что нет.
Есть что-то еще.
Есть
Еще
Одна
Вещь.
Мои легкие наколенные, красные и кровавые, а горло стянуто. Я едва могу двигаться и боль,