Верум
Шрифт:
– Я хочу снова прочесть твои карты, - заявляет она. Когда я тут же начинаю сопротивляться, она добавляет. – В последний раз.
В последний раз?
Ладно.
Я следую за ней в ее комнату, и она раскладывает мои карты по кругу.
– Ах, - выдыхает она, вытаскивая карту. – Рыцарь Пентаклей. – Она поднимает на меня глаза. – Она означает что, что-то, наконец, исполнилось. Почти пришло время, дитя.
– Чему почти время?
Она, не отвечая, вытаскивает еще
И переворачивает.
Женщина держит весы, ее лицо невозмутимое.
– Справедливость, - произносит Сабина. – Она олицетворяет баланс. Рациональный ум, последовательное сердце. Скоро все у тебя наладится. Ты увидишь вещи такими, как они есть.
Боже, я надеюсь.
Она склоняет голову, и ее пальцы двигаются, и Сабина снова поднимается с одной последней картой.
Темным черепом.
Картой смерти.
– Что она значит? – мой голос дрожит, и я, конечно же, уже знаю.
Она покачивает головой.
– Она не всегда означает смерть, дитя. Иногда она просто означает сдвиг в последовательности вещей, или даже возрождения.
– Но иногда… она просто означает смерть, верно?
Мой голос тихий, и Сабина кивает.
– И в этом случае?
Она пожимает плечами.
– Я не знаю. Нам придется подождать и увидеть.
Это не тот ответ, который я хотела.
Я колеблюсь, но затем мои слова слетают с губ прежде, чем я успеваю их остановить.
– Вы знаете, что произошло с моим дядей?
Сабина смотрит на стол, не поднимая глаз.
– Вы знаете? – мягко спрашиваю я.
– Просто потому что думаешь, что хочешь получить ответ на что-то, не означает, что ты на самом деле хочешь узнать его, - отвечает она, ее слова немного надломлены.
Я гляжу на нее в упор.
Она глядит на меня в ответ, не запуганная.
– Дэер хороший мальчик, - настаивает она, хотя я никогда не говорила обратного. – И что он сделал… ну, должно было быть сделано. Он был молод и расплатился за это. Он никогда этого не заслуживал.
Но она большего не скажет, да и я не уверена, что хочу знать.
Я выхожу из ее комнаты,
И направляюсь в сторону конюшни.
Я не могу находиться внутри,
Не могу быть взаперти.
Мои мысли – мои враги, поскольку они думают о том, чего я не хочу знать.
Я прошу конюха оседлать Юпитера.
– Вы уверены, мисс? – смотрит он на меня, ожидая, что появится кто-то еще. – Вы хотите поехать в одиночку?
Я киваю. Конечно, уверена.
Ветерок развевает мои волосы, откидывая их с лица, когда я уезжаю подальше от дома,
Пока я скачу верхом к пруду.
К месту, куда Дэер брал меня купаться.
Я привязываю поводья Юритера к ветке дерева и оставляю его есть клевер.
Я скидываю с себя рубашку с шортами и захожу в воду.
Она не такая холодная, какой была раньше,
От нее
Я плавно скольжу под воду,
Позволяя ей покрыть мое лицо, покрыть голову, но мои волосы вздымаются к поверхности. Я остаюсь под водой так долго, сколько могу, пока мои легкие не становятся горячими и тяжелыми, затем я плыву к поверхности. Откинувшись на спину, я гляжу на небо, держась на воде.
Я плавучая,
Я лодка.
Но затем она снова передо мной.
Оливия.
Ее волосы в огне, а глаза безумны.
– Помоги ему! – визжит она
Я смотрю туда, куда она показывает, но там только автомобиль, разбитое серебристое месиво.
– Ты сделала это, - ревет она, раскачиваясь взад и вперед, опускаясь на пятки. Ее прозрачная ночная рубашка волочится по воде.
Внезапно машина возгорается, даже несмотря на то, что она наполовину погружена в воду. Она вспыхивает как порох кремневого ружья, а потом все остальное уходит под воду, потухая.
Мелькает тень.
Парень в капюшоне.
Чего он хочет?
Затем я резко вырываюсь из воды,
И я снова в Уитли.
Я в ванной, вода льется через края.
У Дэера в руке мочалка, которой он проводит по моим рукам. Я останавливаю его руку своей собственной, мой голос дикий.
– Что случилось? Боже, просто скажи мне. Я больше не могу этого выносить, Дэер.
Он печально смотрит на меня, и перед его рубашки промок.
Выражение его лица напоминает мне о его лице маленького мальчика, испуганное, печальное. То, которое у него было из-за того, что мой дядя избивал его, и потому что его собственная мать ему позволяла.
– Ты почти у цели, Калла-Лилия. Ты почти там.
Его слова осторожные и медленные, и я колеблюсь, поскольку боюсь, что там может просто убить меня.
ГЛАВА 29
Проходят дни и они превращаются в ночи, и все они проходят в объятиях Дэера. Он обнимает меня, напевает мне, любит меня.
И
Затем
В
Один
Прекрасный
День,
Когда небо голубое и в кои-то веки не идет дождь,
Мы совершаем путешествие в город.
Дэер за рулем и мы опускаем окна, и на дороге ветер раздувает наши волосы.
Я покупаю ему футболку, поскольку у него нет ни одной.
Черную, с оранжевыми буквами.
Вам Не Понять Всей Иронии.
– Но это не так, - посмеивается Дэер, когда я протягиваю ее ему. – Жизнь – это ирония. И я это понимаю.
Но он надевает ее прямо поверх рубашки и выглядит нелепо. Его, кажется, это не волнует, и он держит меня за руку при свете дня.
– Давай поедем к океану.