Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Вот где вы нашли его.

— И там его оставил. Крупный красный камень наподобие той подделки, что выставлена в небольшом магазинчике в южной части Озон-Парк, верно?

— Да, — согласился Костелло. — Значит, полицейские и ФБР, ей-богу, полиция и ФБР — все ринулись к тому магазину, обыскали его и никто из них не нашел кольца, а оно там было все это время!

— Точно, — ответил Клопзик. — Никогда не брал его. Лишь прикоснулся к нему.

— Посмотрим, — и Костелло почесал свою голову через густую черную шевелюру. —

Готовы ли вы дать интервью? Мы скроем ваше лицо.

— Я вам не нужен. Дело в том, что я никогда и не имел отношения к этому рубину. Слушай, магазин сейчас пуст, закрыт, там даже нет охранной полиции. Вот, что ты сделаешь, я думаю, что ты должен сделать, если не возражаешь, я дам тебе совет…

— Ничуть, никоим образом.

— Это, конечно, твое дело.

— Дай мне совет, — просил Костелло.

— Хорошо. Мне кажется, тебе следует пойти туда с женой Скукакиса или того, у кого есть ключи и комбинация от сейфа, захватить с собой камеру и снять камень, лежащий на лотке.

— Мой друг, — сказал сердечно Костелло, — как я могу отблагодарить тебя…

— О, это ты делаешь мне одолжение, — прервал Клопзик и раздались гудки, он отключился.

— Боже Боже Боже, — воскликнул Костелло.

Он повесил трубки и начал задумчиво кивать.

— С того, что я услышала, он никогда не брал его.

— Оно по-прежнему там, — Костелло посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами и с надеждой. — Долорес, я ему верю. Этот сукин сын говорит правду. И я собираюсь бить Византийским Огнем до крови зубы тех грязных ублюдков из штаб-квартиры. Дай мне — и он замолчал, нахмурился и собрался с мыслями. — Скукакис в тюрьме, остается его жена. Найди ее. И выпиши разрешение на удаленное устройство. Ах, да и еще кое-что.

Долорес остановилась на полпути к двери, за которой располагался ее стол.

— Да?

— Ты оказалась права, — сказал Тони Костелло с широкой счастливой улыбкой на лице. — Это прекрасный день.

46

Во время новостей в 18:00 Дортмундер все еще находился в туннеле, так что повтор он посмотрел только в 23:00. После этого выпуска новость стала общеизвестной, напряжение спало и Дортмундер, свободный, сидел в своей гостиной на собственном диване и удовлетворенно смотрел свой собственный телевизор. Копы, мошенники, террористы и шпионы, все куда-то пропали, занялись своими делами. Дортмундер, наконец-то, вышел наружу.

После серьезного полицейского рейда в «Баре и Гриле» вчера вечером, сразу же после того, как шпионская аппаратура Бенджи Клопзика перехватила радиосигнал, его закрыли на ремонт, поэтому Дортмундер согласился, чтобы отложенная встреча с Тини Балчером состоялась здесь, в квартире, сегодня, но с одним условием.

— Мне нужно посмотреть выпуск новостей в 23:00.

— Конечно, — ответил по телефону Стэн. — Мы все будем смотреть.

Так они и сделали. Стэн Марч, массивный, рыжеволосый парень с веснушками на руках, прибыл первым незадолго до одиннадцати часов со словами:

— Я был в Квинсе, так что направился по Куинс-бульвар

и по 59-ой стрит, затем сошел по Лексингтон-авеню.

— Угу, — поддержал Дортмундер.

— Самое главное, — продолжил Стэн, — не нужно сворачивать на 23-ю, как это делают все. Нужно ехать по Лексу до конца и вокруг Грамерси-парк по Парк-Авеню, минуя кучу светофоров, трафик и намного проще сделать правый поворот на Парк.

— Запомню, — сказал Дортмундер. — Хочешь пиво?

— Да, можно, — согласился Стэн. — Приивет, Келп.

Келп сидел на диване и смотрел окончание повтора прайм-тайм.

— Как дела, Стэн?

— Я купил машину.

— Ты купил машину?

— Хонду с двигателем от Порше. Летает. Нужно выбрасывать парашют, чтобы остановить ее.

— Верю тебе.

Только Дортмундер вернулся с пивом для Стэна, как раздался звонок в дверь. Пришел Ральф Уинслоу и Джим О’Хара, двое парней, с которыми Джон познакомился в ту неудачную встречу в «Баре и Гриле». Все поприветствовали друг друга, и Дортмундер направился на кухню за очередным пивом. Вернувшись, он угостил их напитками.

— Все кроме Тини на месте, — сказал Джон.

— Он не придет, — сказал Ральф Уинслоу, и в его словах не слышалось сожаления.

— Почему?

— Он в больнице, заболел.

Прошлой ночью Тини остался в подсобке один со всеми теми папками, содержащими список всех преступлений, местонахождений и так далее в ночь на среду.

Дортмундер пристально посмотрел на Ральфа:

— И копы все забрали?

— Нет, — ответил Уинслоу. — Вот именно. Тини забаррикадировал дверь. Спичек, чтобы сжечь компромат, у него не было, поэтому пришлось все съесть. Абсолютно все. И уже когда он приступил к последней порции, ворвались полицейские, били его палками, но он жевал и глотал и отбивался от них креслами.

— Короче, он пролежит в больнице, по крайней мере, месяц, — подытожил О’Хара.

— Несколько парней сделали пожертвования. Как благодарность за доблестный поступок, — добавил Уинслоу.

— Я тоже помогу ему, — сказал Дортмундер. — Чувствую перед ним ответственность, понимаете?

— Стыдно признаться, — добавил Стэн Марч, — но даже и я начал тебя подозревать.

— Все так думали, — ответил Джон. Глаза его смотрели твердо, голос звучал отчетливо и рука держала банку с пивом устойчиво. — Я никого не виню, это как косвенные улики.

— Не говори мне о косвенных доказательствах, — попросил О’Хара. — Как-то я совершил мелкий набег на сейф на складе пиломатериалов и все что они предъявили мне так это опилки в моих манжетах.

— Ужасно, — поддержал Келп. — И где они тебя поймали.

— В складском офисе.

— Так же было и со мной, — сказал Дортмундер. — Настроение у всех оказалось плохое, поэтому я не решился прийти и объясниться.

— Вот так Клопзик? — Уинслоу усмехнулся, как будто даже с восхищением, и взболтнул пиво, думая, что раздастся звон кубиков льда. — Работать на две стороны и преследовать свой интерес. Подслушивал для копов и в то же время ограбил того ювелира.