Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Без проблем, — согласился Дортмундер. — Он заедет ко мне?
— Дортмундер, — начал Тини, — ночь на улице.
— Ах, да. Поздно, да.
— Парень хочет встретиться завтра в первом часу. Келп зайдет в 12.30.
— Нет, — возразил Джон. — Он может зайти в магазин в 12.
— В посольство, Дортмундер.
— Он знает, что я имею в виду.
Но когда Тини передавал сообщение Келпу, то все-таки воспользовался словом «посольство». Затем повесил трубку и произнес:
— Он придет. Меня не будет, но он зайдет.
И
— Устал от него, — пожаловался мужчина.
— Обычно нам так поздно не звонят, — удивилась Мэй.
— Из больницы могут, — сказал Тини, поднял трубку и ответил убийственным голосом.
От его «алло» уши запросто могли бы скрутиться в трубочку. Затем он изменил интонацию и поздоровался:
— Привет, Стэн. Нет, все в порядке.
— Так и знал, что звонит Стэн, — сказал Дортмундер.
— Передам ему, — ответил Тини и сделал это: — Фред согласен.
— Тельма, — поправила Мэй.
— Они вдвоем, — ответил ей Тини. — Они будут наготове, — послушав говорящего, кивнул и добавил: — Обязательно скажу, — повесив трубку, Тини обратился к Джону: — Он говорит, что бы ты держался подальше от Генри Хадсон, они работают в пункте приема платежей.
— Буду помнить, — обещал Дортмундер.
— Хорошо. И вот еще. Если этот телефон снова зазвонит, Дортмундер, то тебе понадобится новый. И возможно услуги проктолога.
Однако телефон продолжал молчать и Тини поднялся.
— На сегодня хватит, — сказал он.
— Думаю да, — согласился Дортмундер.
Он потихоньку возвращался в свое привычное состояние, немного депрессивное, но адекватное.
— Я провожу тебя, — предложила Мэй.
Дортмундер остался сидеть в комнате и пить пиво. Когда Мэй вернулась, то увидела, что Джон открыл альманах и прищурившись смотрел на него.
— А знаешь, все те страны немного ненормальные.
— Ну, по крайней мере, теперь у тебя есть план, — сказал она.
Он уставился на нее:
— Разве?
32
— Эту ону, — произнес Грийк.
Дортмундер посмотрел на верхний снимок стопки глянцевых фотографий размером 8*10. На блестящей, но уже утратившей былые краски картинке была изображена, по-видимому, ниша в соборе, древнее сооружение из серого камня, а над ней арка из крошащегося камня. Каменная ступень возвышалась в задней части ниши, на которой стоял алтарь, устланный разноцветными тканями. В центре алтаря располагался стеклянный короб. Края его покрыли золотом, латунью и прикрепили изысканную резную ручку из золота, о которую легко можно порезаться, если зазеваться. Красные, зеленые, синие и белые блики излучали либо драгоценные камни, закрепленные в металле, либо освещение на снимке было действительно хреновым. Внутри стеклянного короба скрывалось нечто бледное и неопознанное.
— Я надеялся, — сказал Дортмундер, — на более четкое изображение.
—
— Подожди, я еще не закончил, — отозвался Келп.
Келп и Дортмундер стояли склонившись возле стола Грийка в магазинчике Тсерговии и рассматривали снимки четвертого сорта. Слева от них Драва Вотскония по телефону превозносила достоинства камней из Тсерговии новому миру. Дортмундер посмотрел на профиль Келпа и сказал:
— Не закончил? На что ты смотришь?
— Хорошо, — произнес Келп. — Просто хотел рассмотреть картинку ближе, вот и все.
— Жаль, что у фотографа была другая точка зрения, — высказался Дортмундер и притянул снимок к себе, чтобы посмотреть на тех других.
Такое же, но ближе к объекту. Свет по-прежнему размывал некоторые детали, а другие выделяли как в 3d. По крайней мере, теперь, если вам довелось увидеть кость ранее, то ее можно было узнать за оконным стеклом под лишними световыми бликами и отблесками. (Сам объектив был едва заметен, слегка отразился на передней стенке короба.)
Окей, эта была более-менее нормального качества.
— Золото, хм? — спросил Дортмундер и провел пальцем по периметру емкости.
— Конечно, — заверил Грийк.
— Рубин?
— Тут один, да.
— Изумруды? А это что, сапфиры?
— У тебя глаз-алмаз, Чон.
— Пару раз натыкался на них, — ответил Дортмундер и взглянул на следующий снимок. Это была фотография, снятая с большого расстояния. На ней можно было различить плохо освященный интерьер собора. Грийк ткнул пальцем в темный сгусток и произнес:
— Я сделул там…
— Сейчас его уже нет, — заметил Дортмундер. — И видеть это не хочу.
— А я даже смотреть на это, — поддержал Келп.
— Хорошо.
Дортмундер продолжил рассматривать снимки и три последующих тоже оказались бесполезными и неподходящими. Затем он увидел снимок кости, полностью, на черном бархате.
— То, что нужно, верно, — сказал Келп.
— Угу, — и Дортмундер достал следующую фотографию, которая запечатлела открытую стеклянную коробку, на поверхности того же или похожего куска черной материи, исчезнувшая кость оставила после себя различимые линии на роскошном синем бархате. Это было лучшее изображение. Старые, небольшие, тонкие, но крепкие петли и узкие кожаные ремни удерживали свисающую крышку, поэтому были хорошо видны.
— Наконец-то, — сказал Джон, наклонившись ниже, чтобы лучше рассмотреть, но внезапно нахмурился. — Куда ее забрали?
— В хранилище собора. Перед тем, как реликвия попала в Нью-Йорк.
— Но где ящик находиться сейчас? Разве не здесь, вместе с костью?
— Нет, нет, Чон, — сказал Грийк. — Стекло, ну, ты знаешь…
— Хрупкое, — догадался Келп.
— Очень.
— Черт возьми. Без коробки ничего не получиться. Теперь у меня появилось три работы. Не знаю, может проще будет бросить это дело.