Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

Таким образом, на встречу пришли пятеро: два коренных американца, два их адвоката и судья Хигби, который начал беседу:

— Фрэнк, вы изучали дальше заявления мисс Рэдкорн?

— На самом деле, Ваша честь, — сказал он, — да, изучили.

— Я полагаю, Ваша честь, — сказал Отис Уеллес, — я должен сразу заявить, что племена не видят ни одной видимой причины, чтобы удовлетворить заявления этой девушки.

Судья Хигби посмотрел на Марджори, и та без промедления поняла, что это нельзя оставить без комментария:

— Я так же не вижу ни одной причины, чтобы опровергнуть

их.

— Пока что, — сказал Уеллес.

— Никогда, — возразила мисс Рэдкорн.

Уеллес посмотрел на судью, как будто и не слышал слов мисс Рэдкорн. «Думаю, он еще об этом пожалеет», — подумала Марджори, а вслух сказала:

— Ваша честь, племена нашли в своих записях имена, которые указаны в письме этой девушки.

Было совершенно очевидно, что он специально называл ее «девушкой», чтобы не называть «мисс Рэдкорн». Исходя из этой тактики, Марджори могла только принять или пожалеть о том, что она поддержала его игру.

И снова взгляд судьи пал на нее, напомнив ей, что она здесь, чтобы работать, а не чтобы наблюдать. Уже спустя пару секунд она вернулась в процесс:

— Адвокат, были ли в письме какие-то имена, которые племена не нашли в своих записях.

— Кроме имени девушки, — ответил Уеллес, — полагаю, нет.

Судья посмотрел на Фрэнка Огланда и спросил:

— Что у вас, Фрэнк?

Для начала, у Фрэнка был красивый кейс, мягкий, темного цвета и блестящий, гораздо более привлекательный, чем простенький потертый дипломат Марджори, который она везде с собой носила, он был даже более блестящий и выглядел дороже, чем кейс Уеллеса, который тот привез из Нью-Йорка. Покопавшись в своем изысканном кейсе, он достал несколько бумаг, скрепленных вместе, похоже, это были копии.

— Джосеф Рэдкорн, — начал он, наконец, — похоже, и правда существовал. Думаю, мы это уже установили.

— Мне прочитали, что написано на табличке, — почти безразлично сказал ему судья. — По телефону.

— Да, — Фрэнк слегка смутился, но потом быстро пришел в себя. — Очень правильный поступок со стороны могавков, — прокомментировал он. — Я даже и не знал, что они настолько чувствовали себя виноватыми. В любом случае, — он перешел ко второй страничке, — у Джосефа Рэдкорна был сын по имени Медвежья лапа, который считался пропавшим без вести в Тихом океане, когда он служил в военно-морском флоте США во время Второй мировой войны, — и он снова перелистнул страницу. — Есть записи о том, что Медвежья лапа женился в 1940 году на Гарриет Маленькая нога, которая тоже была потакноби, — и снова другая страница. — Гарриет Маленькая нога родила дочь, Морду самки в 1942.

— Моя мама, — вставила мисс Рэдкорн.

Не обращая никакого внимания на этот комментарий, Фрэнк встал и положил стопку бумаг на стол судьи.

— У нас есть еще копии, Ваша честь. Эти я сделал для вас.

— Мне тоже понадобятся эти копии, — сказала Марджори.

Фрэнк улыбнулся ей.

— Для вас у меня тоже есть копии, Марджори. Я дам их вам чуть позже.

— Спасибо.

Фрэнк вернулся на свое место, и тут снова заговорил Уеллес:

— Стоит отметить, что это публичные записи. Любой мог узнать эту

информацию. У трех племен есть сайт в интернете, на котором написаны все истории племен, расписано генеалогическое древо и другая информация.

— Я в курсе, — уверил его судья.

— Спасибо, Ваша честь. Я должен также отметить, что в 1970 и 1971 племена предприняли все возможные меры, чтобы найти хоть одного представителя потакноби в любой точке земного шара. Фрэнк также сегодня принес с собой примеры сводок, заметок и пресс-релизов, относящихся к этому поиску. Особенно старательно племена пытались найти Гарриет Маленькую ногу Рэдкорн, которая, как было известно, уехала жить на западное побережье, и о которой ничего не было слышно несколько лет. Все попытки провалились. Гарриет Маленькая нога Рэдкорн и ее дочь, Морда самки Рэдкорн считались погибшими уже несколько лет.

— У вас есть свидетельства их смерти? Или хотя бы газетные статьи? — перебила его Марджори.

— Никаких данных нет, — спокойно ответил Уеллес.

— Именно поэтому, — заговорил Фрэнк, — племена готовы пойти на компромисс. Похоже, что эта девушка верит в историю, которую она написала нам в письме. Мы, конечно же, очень сомневаемся, что она потакноби, но всегда есть один шанс из миллиона. Поэтому мы готовы сделать предложение.

— Нет, — отрезала мисс Рэдкорн.

Фрэнк посмотрел на нее с неким расстройством и даже раздражением.

— Но вы ведь даже не услышали, что за предложение.

— В прошлый раз, когда я была в этой комнате, — сказала она, — или кабинете, неважно как вы называете это место, я сказала судье, что меня не интересуют ваши попытки откупиться. На данный момент ошкава и киота — самые близкие для меня люди, и я хочу быть частью этих племен, и хочу, чтобы меня там приняли.

Фрэнк и Уеллес переглянулись. Уеллес сказал Марджори:

— Эта девушка согласна отказаться от материального интереса в казино, в замен на принятие ее племенами?

Но прежде чем Марджори успела что-либо ответить, мисс Рэдкорн спросила:

— А с какой стати я должна отказываться?

— Если все, что ей нужно, — Уеллес продолжал беседу с Марджори, — это принятие…

— Я потакноби, — громко заявила мисс Рэдкорн. — А это значит, что треть казино принадлежит мне. Так почему я должна отказываться от этого?

— Теперь играем в открытую, — сказал Уеллес судье, как будто мисс Рэдкорн только что допустила ужасную ошибку.

— И еще кое-что… — не успокаивалась она. Ее лицо, холодное и каменное, было обращено к Уеллесу, несмотря на то, что он смотрел совершенно в другую сторону.

— Мисс Рэдкорн, не надо, — попыталась остановить ее Марджори, но с таким неуправляемым клиентом было очень трудно справиться.

— … Я вам не девушка. У меня есть имя. И зовут меня Перышко Рэдкорн.

Все еще глядя на судью, Уеллес сказал:

— Это еще спорный вопрос.

— Я Перышко Рэдкорн, — повторила она, потом она посмотрела на судью и сказала, — и я хочу справедливости.

— Все хотят, — ответил ей судья.

— Я думаю, наше щедрое предложение, — сказал Фрэнк, — более, чем справедливо…