Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Знаешь, — сказал Тини, — мне кажется, это те самые юристы, к которым обращалась Джози, когда создавала свою страну.

Фицрой посмотрел на него с интересом.

— Ты знаешь кого-то, кто создал свою страну? Полагаю, чтобы получить финансирование для развития.

Перышко с удовольствием послушала бы эту историю — человек, создавший свою страну? Какое «финансирование для развития»? — но Тини уже ответил:

— Да, точно.

Фицрой кивнул, он знал, о чем шла речь.

— Файнберг — просто фирма, — согласился он. — У них есть специалисты в международном

праве.

Джон все еще не понимал, о чем все говорили, от чего Перышко уже не чувствовала себя такой глупой.

— Я не понимаю, — сказал он. — Ты хочешь сказать, что расскажешь этим адвокатам весь план аферы, и…

— Нет, нет, Джон, не все, — перебил его Фицрой, а Перышку показалось, что он был ошарашен такой идеей. — Мы совершенно точно не хотим этого. Наши адвокаты подумают, что мы больны. Я всего лишь расскажу им то, что им нужно знать, но я никогда, никогда, никогда не дам им намека, что я занимаюсь чем-то нелегальным.

— Но им нужно знать, — не уступал Джон.

— Пусть они думают, что хотят, — невозмутимо ответил Фицрой. — Только то, что я говорю, имеет значение.

Все еще качая головой, Джон спросил:

— А почему они вообще этим занимаются? Ты приходишь к ним, рассказываешь что-то, но не говоришь, что это афера, но они все равно этим занимаются? Почему?

— Потому что это их работа, — ответил Фицрой. Он казался добрым, заботливым в этот момент. И Перышко поняла, что эти двое были профессионалами своего дела, но они были совершенно разными, и поэтому они, никогда не поймут друг друга. «Они оба мне понадобятся», — подумала она, — «На какое-то время».

А Фицрой продолжал объяснять:

— Видишь ли, Джон, адвокаты уважают закон еще меньше, чем мы все вместе взятые. Это фамильярность, которая имеет свойство быстро распространяться. Задача адвоката не в том, чтобы рассказать тебе о законе, для этого есть полицейские и судьи. Задача адвоката состоит в том, чтобы рассказать, как его можно обойти.

— Представь себе, что ты Данте, а закон — это ад, — вмешался Ирвин.

— Так, — ответил Джон.

— Адвокат — это Вергилий, который ведет тебя через него и показывает тебе выход с другой стороны.

Джон уточнил:

— И вы хотите сказать, что он не задает вопросов?

— Джон, — ответил Фицрой, — думаешь, адвокаты, представляющие интересы глав мафии, задают вопросы? А адвокаты, работающие на внутренних трейдеров на фондовой бирже? Адвокаты, которые занимаются исками о причинении вреда здоровью, групповыми исками, бракоразводными процессами? Думаешь, они задают вопросы своим клиентам? На кой черт им знать ответы?

— Я не хочу влезать, — все же снова вмешался Ирвин, — но я думаю, что ты раз или два сам сталкивался с законом и у тебя был адвокат. Он когда-нибудь у тебя спрашивал, делал ли ты это?

— Ну, обычно, — сказал Джон робко, — сомнений не возникало. Я понял, что вы имеете в виду. С этими «бергами» у вас целая история…

— Я не затягиваю с оплатой, — сказал Фицрой, — и я всегда подкидываю им интересные легальные дела. Но я никогда не заставляю их сомневаться

и всегда показываю им, что я всего лишь обычный член общества.

Тут спросил Энди:

— И какое отношение этот член общества имеет к Перышку? Ты представишься ее богатым любовником?

— Вовсе нет, — ответил Фицрой, мило улыбнувшись Перышку, которая ответила ему взаимностью. — Перышко — молодая девушка, которая когда-то работала в отеле моего хорошего друга на западе. Здесь на востоке она совсем одна и беззащитна. Но будет у нее блестящее будущее, как только она подтвердит свою личность. А я подписался своей репутацией, что она ее докажет.

— Своей репутацией, — повторил Джон.

Фицрой слегка нахохлился.

— Мы так говорим в офисе адвокатов, — пояснил он.

Тини все это время крутил головой, чтобы смотреть на говорящего, со стороны это выглядело, как будто он смотрит волейбольную игру в замедленном действии.

— Значит, мы закончили. Мы трое можем возвращаться в Нью-Йорк, — сказал он.

— Нет, — не согласился Джон. — Мы закончили только с этой частью, но не со всем делом.

Тини повернулся к Джону.

— Почему нет?

— Потому что они начали вести жесткую игру с самого начала, — ответил Джон. — Племена. Они приставили хвост к Перышку.

Перышко удивилась.

— Правда?

Тини уже повернул голову, чтобы смотреть на нее.

— Даже два хвоста. Племена и копы.

Она не знала про копов. И ей это явно не нравилось.

— Так, так, — выдохнула она.

Джон сказал:

— Поэтому мы здесь останемся не какое-то время и продолжим действовать очень аккуратно. Поэтому, когда мы закончим, Перышко…

— Наверное, я опять должна вызвать такси.

— В точку. И поедешь в город, поужинаешь где-нибудь, посмотришь кино и вернешься.

Она посмотрела на всех.

— И когда же мы шестеро встретимся снова?

— Нам нужно будет знать, как пойдут дела завтра, — сказал Фицрой.

— Тогда я снова поеду в аптеку, — предложила перышко.

— Тебе не обязательно туда ехать, — сказал Джон. — Ты завтра встречаешься с этой Доусон?

— Да, но пока не знаю в какое время.

— Неважно, — ответил Джон. — Когда вернешься, у тебя уже будет компания.

21

Марджори Доусон ничего не понимала. Она знала адвоката трех племен. Его звали Эбнер Хикс, у него был офис в Лорел Билдинг, на углу Лорел авеню. У Марджори был офис в Фрост Билдинг, на углу Фрост авеню. Она даже думала, что столкнется с Эбнером утром по пути в здание суда, чтобы встретиться с судьей Хигби в его кабинете.

Так почему тогда судья позвонил сегодня утром, когда еще не было и десяти, чтобы сказать, что встреча переносится на три часа дня, «потому что адвокат племен приедет из Нью-Йорка»? Или Перышко Рэдкорн (теперь ее нужно было называть только так) сможет доказать, что она потакноби и станет полноправным представителем третьего племени, или она провалит свое дело и пойдет собирать вещи. В любом случае, зачем племенам понадобился адвокат из Нью-Йорка?