Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Марджори тихо стояла за Перышком, а когда Шрек отвернулся, она сказала:
— Хорошие новости, Перышко, не так ли?
— Да, конечно, — согласился Перышко, но Марджори увидела в ее глазах панику. Было похоже, что девушка не может дождаться, чтобы остаться наедине, чтобы кричать, громко топать и рвать на себе волосы.
Нет, еще нет.
— Перышко, — сказала Марджори, — давайте пообедаем вместе.
— О, очень мило мисс Доусон, — сказала Перышко, улыбаясь с усилием, — но, думаю, мне нужно…
— А я думаю, — сказала Марджори, — что вам
Перышко хмуро посмотрела на нее. Марджори увидела в этих проницательных глазах подсчеты, а потом вдруг Перышко сменила хмурый взгляд на сияющую улыбку и сказала:
— Я думаю, это было бы здорово. Только девочки.
* * *
Обычно все адвокаты обедали в Чез Лаврентиан, в половине квартала от здания суда, поэтому Марджори повела Перышко в другую сторону, через пол квартала было кафе административного центра, где обедали судебные приставы, клерки и полицейские. В Чез Лаврентиан зона для курящих — это были два столика в задней части кафе, около кухни, в то время как в кафе административного центра зона для некурящих представляла собой две отдельных кабинки в конце зала слева, с одной стороны были окна, а с другой — другие комнаты.
Выбрав одну из кабинок подальше от других комнат, Марджори и Перышко сели за столик и ждали, пока официантка принесла меню. Перышко заговорила первая:
— Судья Хигби очень загадочный.
— Он никогда не показывает, что собирается делать, — сказала Марджори. — Мне кажется, он просто забавляется.
Наконец, принесли меню, и беседа утихла до тех пор, пока они не сделали заказ. Потом Марджори продолжила:
— Перышко, вы же знаете, я ваш адвокат.
— Один из адвокатов, — поправила Перышко.
— Ваш первый адвокат.
— Назначенный судом.
— Перышко, — Марджори начала раздражаться, — я ваш адвокат, ясно? Вы могли бы хотя бы принять этот факт?
Перышко пожала плечами.
— Ладно.
— И как ваш адвокат, — продолжила Марджори, — я обещаю сохранить в тайне все, что вы мне скажете. Привилегия адвокат-клиент, слышали когда-нибудь об этом?
И снова пожатие плечами.
— Конечно.
— За исключением момента, если вы собираетесь совершить преступление, — пояснила Марджори, — но, думаю, вы не собираетесь…
Перышко одарила ее кривой ухмылкой.
— Можете смело на это рассчитывать.
— За исключением этого, — сказала Марджори, — я как адвокат буду вынуждена по закону сообщить об этом, но, за исключением этого, все, что вы мне скажете, строго конфиденциально между вами и мной.
Кивок.
— Хорошо.
— Тогда расскажите мне, в чем дело, — попросила Марджори.
Перышко наклонила голову, словно птичка, которая никак не могла понять, ветка перед ней или червяк.
— Какая проблема? — спросила она. — Все отлично.
— Я наблюдала за вами, — не успокаивалась Марджори. — Я знаю, что вы меня недооцениваете…
— Эй! — крикнула Перышко, с интонацией
— Не беспокойтесь, — спокойно сказал Марджори, — меня все недооценивают. Но я вижу, что в прошлый четверг, когда судья Хигби впервые упомянул про тест ДНК, для вас это была не новость.
— Я подумала, что это здорово, — ответила Перышко. — Я была счастлива.
— Вы как будто почувствовали облегчение, — продолжала Марджори, — так почему же вы тогда так расстроились сегодня, когда судья Хигби сказал, что тест можно начинать?
Перышко хмурилась все больше и больше.
— Расстроилась? Я подумала, что это здорово, потому что, наконец, это дело сдвинулось.
— Вы можете мне рассказать, Перышко. Что-то произошло в промежуток между прошлым четвергом и сегодняшним днем. Тогда вы думали, что этот тест решит все ваши проблемы. А сегодня, похоже, что тест и есть проблема.
— Вы даже не представляете, как вы ошибаетесь, — твердо заявила Перышко.
Принесли еду, они обе ждали. Когда официантка ушла, Марджори склонилась над своим сэндвичем с беконом, латуком и томатами и сказала:
— Перышко, я вижу, что у вас какие-то проблемы. Можете мне врать, если хотите, можете потом вернуться в «Уисперинг пайнс» и выплакаться там вдоволь в одиночестве, но я хочу, чтобы вы знали, что я на вашей стороне.
— На стороне суда.
— Чтобы быть вашим представителем, — покачала головой Марджори. — Перышко, я знаю, на прошлой неделе мы не очень хорошо начали, но знайте, с той самой поры я была на вашей стороне, правда. И было бы противозаконным рассказать кому-то то, что вы бы рассказали мне. У вас же сейчас какие-то проблемы. Может, я могу помочь? Но как же я об этом узнаю, если вы мне ничего не говорите?
Перышко вгрызлась в свой чизбургер, как будто она не собиралась продолжать разговор, но ее брови были приподняты в волнении, а глаза были затуманены задумчивостью, поэтому Марджори не стала больше ничего говорить, а просто продолжила есть свой сэндвич.
Перышко сделала глоток диетической колы.
— Никто не может мне помочь.
Марджори отложила свой сэндвич, отпила чуть своей сельтерской воды и сказала:
— Попробуйте.
Судя по всему, Перышко обдумывала, как построить свой рассказ. Наконец, она пожала плечами и сказала:
— Вы знаете, откуда взялся мой адвокат? Мой второй адвокат.
— Кто-то из ваших знакомых с запада порекомендовал вам его, — ответила Марджори. — По крайней мере, вы там говорили.
— Да, только все немного сложнее. Этот парень — один из владельцев казино в Вегасе, где я работала дилером. У нас никогда ничего не было, ну, между нами, ну, вы понимаете, о чем я…
— Понимаю, — ответила Марджори.
— Он просто хороший парень, — продолжила Перышко, — поэтому, когда мне понадобилась помощь, я ему позвонила, он сказал, чтобы я встретилась с другим парнем на востоке, его зовут Фицрой Гилдерпост, я ему позвонила, а он уже свел меня с мистером Шреком.