Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Простое дело, — не унимался дядя Роджер. — Это же такое просто е дело. Прийти туда, выкопать могилу и закопать снова. И не привлекать к себе внимания!
— Простите, дядя Роджер.
— Какого черта вы поперлись туда в десять часов вечера, когда еще люди на улице? Да любой идиот знает, что на такие дела нужно выходить в два-три часа ночи!
Бенни не смог признаться, что, когда они обсуждали это с Герби и Джиромом, то все единогласно пришли к выводу, что будет слишком страшно бродить по кладбищу ночью, поэтому он сказал:
— Мы просто туда
— Не подумали они! Мягко говоря, не подумали! Фонариками размахивали. Может вы еще и радио включили?
— Нет, сэр!
Разговор продолжался в той же манере. Дядя Роджер продолжал говорить, какие они идиоты, но больше, конечно, он интересовался, как они теперь собираются выкрутиться из этой ситуации с Перышком, учитывая, что теперь над могилой стоит охрана. А судья радуется тому, что их тупость продвинуло дело с тестом.
Спустя какое-то время, когда в отчитывании дяди Роджера наступила пауза, Бенни задумался об их отношениях с Перышком, которые теперь, скорее всего, были на краю пропасти. Он также подумал о том, может ли тот факт, что он познакомился с Перышком, и он ей понравился, и она ему теперь доверяет, помочь дяде Роджеру решить проблему, но потом он подумал, что все-таки не стоит упоминать отношения с Перышком вовсе. Будет даже лучше, если дядя Роджер никогда о них не узнает.
«Сиди смирно», — приказал себе Бенни, взывая к некой мудрости. «Закрой свой рот и открывай только для того, чтобы сказать «Да, сэр», «Нет, сэр», «Простите, дядя Роджер» и все». Собственно, так он и сделал.
Единственное, что он знал наверняка теперь, это то, что он больше никогда не хочет попадать в тюрьму.
35
В мотеле «Фо уиндс» вы не получите очень сытный завтрак от щедрых Грегори и Тома. В мотеле «Фо уиндс» вам придется надеть много кофт, ботинки, шапку, перчатки, потом выйти на улицу, пройти вдоль парковки к офису, который находится в центре, потом снова зайти внутрь, пройти через стойку регистрации, чтобы попасть в кафе, милое, неброское местечко, в котором флуоресцентные лампы горели даже днем.
Дортмундер увидел, что Келп и Тини уже были там, в 8:30 утра в четверг, сидела за столиком на шестерых с чашками кофе. Он не спал практически всю ночь, пытаясь придумать, что можно сделать с подменой на кладбище, и вот полчаса назад ему только начал сниться нормальный сон, как ему позвонил Гилдерпост и сказал, что все собираются в кафе через полчаса, чтобы позавтракать перед поездкой на юг. Душ слегка помог, больше из-за того, что температура воды постоянно менялась. И вот он здесь.
— Хрр, — хрюкнул он, пока протискивался через Тини, чтобы сесть рядом с Келпом.
— Дерьмово выглядишь, Дортмундер, — сказал Тини.
— Диддамс, — поправил Дортмундер. — Это Валлийская фамилия. Я пытался придумать, что нам делать. У нас все-то пять дней осталось, пора бы уже что-нибудь придумать.
— Четыре дня, — поправил Тини.
— Как быстро летит время, — задумался Келп. Он тоже выглядел дерьмово, но, как заметил Дортмундер,
Дортмундер не любил начинать день с юмора. Она любил начинать день в тишине, особенно когда он очень мало спал. Поэтому, игнорируя сияющий взгляд Келпа, он уставился на бумажку, которая использовалась в качестве подстилки, и на которое было написано меню, чья-то рука поставила чашку с кофе на подстилку.
— Так, — сказал он чашке, — а что я еще хочу?
— Решать тебе, дорогуша, — прошептал дурманящий голос ему прямо в левое ухо, когда часы показали ровно десять.
Он поднял глаза и посмотрел на стоящую перед ним официантку. И кто только называет незнакомцев «дорогушей»?
— Хлопья, — сказал он. — А…
Указав куда-то тупым концом карандаша для вежливости, она сказала:
— Маленькие коробки на столе вон там.
— А, хорошо. Тогда еще апельсиновый сок.
Еще один указательный жест:
— Большие кувшины на столе вон там.
— А, хорошо, — Дортмундер посмотрел на нее. В другой руке она держала блокнот. — Вы только кофе приносите? Вся ваша работа?
— Если хотите хашбраун или яичницу, то я принесу, — ответила она.
— Спасибо, не хочу.
— Вафли, сосиски, сейчас принесу.
— Ничего из этого я тоже не хочу.
Снова указательный жест карандашом:
— Стол вон там.
Она отвернулась, потому что подошли Гилдерпост и Ирвин.
Большая часть группы поприветствовала их, а официантка сказала:
— Еще больше клиентов. Сейчас принесу вам кофе, ребятки, — видимо она не смогла придумать форму множественного числа к слову «дорогуша», но прежде чем она успела уйти, Ирвин попросил:
— Я знаю, что буду. Вафли с сосисками.
А Гилдерпост сказал:
— А мне хашбраун и яичницу, пожалуйста.
Теперь острый конец карандаша заскользил по блокноту.
— Как тебе приготовить, дорогуша?
— Слабой прожарки.
Снова карандаш скользил по блокноту. Похоже, официантка была рада нормальным посетителям, а не таким, как Дортмундер.
— Сейчас принесу ваш кофе, ребятки, — сказала она и ушла.
Гилдерпост протиснулся за Тини. Ирвин собирался сесть рядом с Дортмундером, пустив его посередине, но Дортмундер сказал:
— Подождите, мне нужно сходить к сервировочному столу.
Когда он подошел к сервировочному столу, он понял, что этот стол для слабаков. Единственное, что выглядело мужественно посреди тарелок с киви, баночками йогурта и маленькими пакетиками сахара — был апельсиновый сок. Он нашел хлопья, они были в крохотных коробочках, поэтому он взял две. Также он нашел крохотные стаканчики для апельсинового сока и тоже взял два. Потом он нашел маленький кувшин с молоком и взял с собой. Когда он вернулся за столик, он обнаружил, что Ирвин уже сидел на своем прежнем месте и пил кофе, поэтому Дортмундер сел на краю и начал раскрывать коробочки с хлопьями и пить свой сок.