Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— А в других кадрах фильма тоже был ты? — спросил Джон.
— Нет, — махнул рукой Честер, — это была какая-то кинозвезда. Тем не менее, им пришлось искать человека, даже чтобы снимать вместо него в моментах, где он должен плавать. В любом случае, проблема в том, что эта карьера закончилась. Теперь такие парни как я уже не нужны, теперь для этого есть компьютеры. Он пожал плечами, но на лице проявилось отвращение. — Люди теперь хотят смотреть на картинку, машина так же будет ехать по узкому переулку на двух колесах, но никого за рулем уже нет, никто не рискует своей жизнью. Не хочу сказать, что фильмы стали хуже, просто нынче аудитория такая. Но не давайте мне повод ступать на любимую
— И, откровенно говоря, это причина, почему я здесь.
— Я так думал, — кивнул Энди. — Ты сказал, что тебя выпустили четыре года назад, но я от тебя ничего не слушал, так что, полагаю, ты больше не водишь.
— По крайней мере, не скрываюсь из банков, — добавил Честер. — Видишь ли, дело не в том, что я решил сменить направление карьеры, дело в том, что вождение на кражах не было изначально моим выбором. Кино, некоторые телепередачи, даже цирк в не самые лучшие времена, индустриальные фильмы; работы хватало. Но с тех пор, как компьютеры вытеснили меня из этого сегмента, как еще мне зарабатывать в соответствии с моими прежними стандартами?
— Значит, — решил уточнить Энди, — ты решил не возвращаться в эту сферу, когда тебя выпустили, потому что получил другое предложение?
— Я сидел минимум из возможного, — сказал Честер. — Я вел себя хорошо, все отчеты положительные, поэтому я получил досрочное освобождение с возможностью работать через кадровое бюро, которое, собственно, и предложило мне один вариант. Работа у одного богатого парня, Монро Холл…
— Мне знакомо это имя, — перебил Энди, Анне Мари это имя тоже показалось знакомым, но она никак не могла вспомнить, где она могла его слышать.
— Недавно его показывали в новостях, — помог им вспомнить Честер, в его голосе снова прозвучало отвращение. — Дайте я вам все объясню.
— Пожалуйста, — ответил Энди.
— Монро Холл, — продолжил Честер, — владеет одной из самых внушительных коллекций античных автомобилей в мире, у себя в Пенсильвании. Наверное, миллиона два вложено в машины. Он держит их в гаражах с климат-контролем, иногда он их выставляет, это его дети, можно сказать. Но сам он водитель никудышный, поэтому он нанимает парня, шофера, чтобы ездить на этих автомобилях и чтобы быть уверенным, что с ними хорошо обращаются. Когда машина стоит без дела, бензин засоряется, и все летит к чертям. Так вот, когда я вышел, как раз предыдущий шофер Холла, который был с ним, наверное, так же долго, как и те самые автомобили, умер от старости, поэтому ем пришлось искать нового парня. Я однажды оступился, заплатил за это, к тому же у меня есть опыт работы в кино, все, что могло бы быть интересно Холлу в любом проявлении. Кино, тюрьма, ограбление банка. Поэтому кадровое бюро свело меня с Холлом, меня взяли, и я с семьей переехал в Пенсильванию.
— С семьей? — переспросил Энди.
Честер удивлено спросил:
— Ты разве не знал? Видимо, я держал эту часть моей жизни в стороне. Да, у меня есть жена и трое детишек, уже взрослые, около двадцати, уже отдельно живут. Я и жена переехали, у меня появилась возможность наслаждаться этими машинами, и я стал работать на СомниТек.
— Секунду, — перебил его Энди. — Я где-то слышал это название.
— Конечно, — согласился Честер. — Это одна из огромных корпораций, они занимаются нефтью, производством, коммуникациями, они занимаются всем, чем только можно. Это называется горизонтальной диверсификацией. Как по мне это звучит, как публичный дом, который пытается угодить всем подряд, но если они хотят называть это так — ради бога. В общем, Монро Холл — это один из самых главных руководителей там. И все в его жизни оплачивается
— Что-то там пошло не так, — сказал Энди. — Я читал об этом.
— Оказалось, — объяснил Честер, — что все свои расходы он пускал на расходы компании, чего делать нельзя было.
— Обман налоговой, — понял Энди.
— И это тоже, — согласился Честер. — Основная проблема заключалась в том, что он крал у компании. Это деньги акционеров, которые считаются прибылью, дивидендами, а они все это высасывали из компании, он и еще четверо руководителей на самом верху.
— Я помню такое! — воскликнула Анна Мари. Это не тот седовласый мужчина, который выступал перед Конгрессом?
— Анна Мари, — фыркнул Энди, — каждый седовласый мужчина, у которого есть костюм, когда-то выступал перед Конгрессом.
— Тем не менее, вы правы, — подтвердил ее догадки Честер. — Монро Холл был одним из тех, кто предстал на слушании по поводу этики ведения бизнеса.
— И что произошло? — спросил Энди. — Этот Холл занял твою бывшую камеру?
— Без шансов, — сказал Честер. — Этих ребят трогать нельзя, каждый из них окружен рвом, заполненным голодными адвокатами. Он все такой же толстый и счастливый у себя в Пенсильвании. — Но вот в том-то и дело, — сказал он, и Анна Мари заметила, как он снова начинает злиться. — После сделки, которую он заключает, — объяснил Честер, — он должен сделать возврат, частичный возврат, частичный потому, что он должен указать на бедность, а поскольку он не может указать на себя, так как у него хобби на несколько миллионов долларов, он перечисляет его — и тут вычитается из налога благотворительность, кстати говоря — в фонд. И угадайте, кто является фондом. Я имею ввиду, если немного покопаться.
— А причем тут ты? — не понял Энди.
— Фонд берет на себя техобслуживание коллекции, — сказал Честер, — с помощью каких-то федеральных денег на образование, а фонд не может нанимать бывших преступников.
— Значит тебя выперли, — догадался Энди.
— Отовсюду. Работы нет, медицинской страховки от СомниТека нет, отчислений в пенсионный фонд нет, ничего больше нет. Я просил у него, с учетом, как ответственно я подходил к своей работе, найти для меня хоть какое местечко, но ни с того, ни с сего, меня не пускают на территорию, никто со мной не хочет разговаривать даже по телефону.
— Уффф, — выдохнул Энди.
Честер покачал головой. Моя первая карьера восстановлению не подлежит, вторая карьера все еще подразумевает некоторые риски, и я не очень-то хочу работать в автосервисе в Манхэттене, размахивая в аэропорту табличкой: «Пембрук».
— У тебя есть другая идея, — понял Энди.
— Есть.
— И она подразумевает мое участие, — продолжил свою мысль Энди.
— Очень на это надеюсь.
— Что ты хочешь украсть? — спросил Джон.
— Его гребаные машины, — злобно прошипел Честер. Он кивнул Анне Мари и сказал:
— Прошу прощения за мой французский.
3
— Я вот что тебе скажу, — сказал Монро Холл. — Давай устроим вечеринку.
— Они не придут, — ответила Алиция и прошла мимо него в сторону лестницы.
Монро стоял наверху лестницы в западном крыле холла, особо ни о чем не размышляя, когда его жена вышла из музыкальной комнаты с треугольником в руке. Когда он ее увидел, мысль, блуждавшая в его голове, наконец, сформировалась: он уже тысячу лет хотел закатить большую вечеринку. Тысячу лет. — Почему нет? — спросил он вдогонку. — Почему ты думаешь, что они не придут?