Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Ты все еще там? В мед. клубе?
— Где-то на островах, — недовольно пробухтел Арни.
— Здесь везде песок, и все вечно улыбаются.
Знаю, что ты скажешь, Джон Дортмундер, ты скажешь, что это не так уж и плохо, но поверь мне, это ужасно.
Никогда не позволяй запихнуть тебя в такое место.
— Ладно.
— Если у тебя будет выбор: сбежать или отправиться в подобное место, лучше беги. Просто поверь мне на слово.
Хотя можешь меня просто проигнорировать, делать все по-своему, мне-то какая разница?
— Я думал, что
— А я уже исправился, — уверил его Арни. — Поверь мне, я исправился, но это не приведет ни к чему хорошему. Даже ДО-шники не хотят больше со мной есть.
— Кто?
— Работники, — пояснил Арни. — Помощники. Здесь кругом демократия, если можно в это поверить, гости едят с помощниками. Все меняются за столами. Вот только спустя всего пару дней ДО-шники перестали есть со мной. Они делают вид, что собираются ко мне однажды подсесть, но так и не садятся за мой стол. Они предпочитают сидеть с улыбчивыми людьми.
— ДО-шники, — повторил Дортмундер. Кажется, так ты их назвал.
— У них тут свой язык, — отмахнулся Арни. — Кроме того, кажется, они французы. Но даже не в этом дело. ДО-шники — это персонал, а ДУ-шники — это остальные, то есть мы, гости.
— ДУ-шники.
— Кто-то мне сказал, — пояснил Арни, — что ДУ означает Добрые Участники. Но это как-то не очень похоже на правду, так ведь?
— Понятия не имею, — ответил Дортмундер. — Я никогда не бывал в таких местах.
— От солнца у меня появилась сыпь, — продолжал жаловаться Арни. — Пришлось сюда притащиться, чтобы это выяснить. Зато у меня есть небольшой балкон, где есть свежий воздух и тень, да и океан прямо под носом, практически у самых ног, а волны звучат совсем не так, как машины, понимаешь?
— Не понимаю. — честно признался Дортмундер.
— Ты точно их не слышишь? Послушай, — сказал Арни и придвинул свой телефон ближе к океану, потому что теперь Дортмундер слышал какие-то слабые повторяющиеся шипящие звуки, которые совсем не были похожи на звуки дороги.
— Да, теперь слышу, — сказал он.
Короткое молчание, после чего Арни спросил:
— Слышал?
— Да, слышал.
— Ты не хочешь со мной болтать, так что давай перейдем к делу, — опомнился Арни.
Дортмундер хотел было сказать «нет, отлично болтаем», или «нет, так здорово слышать твой голос», но есть такие вещи, о которых не стоит врать, потому что это будет понятно, независимо от того, как убедительно будешь рассказывать. Поэтому он просто сказал:
— Да, давай по делу.
— Мой кузен Арчи сказал, что у тебя будет для меня сюрприз, когда я вернусь, — перешел к деловым вопросам Арни, — думаю, стоит сразу сказать, какой именно сюрприз я бы хотел увидеть.
— Думаю, все будет, как надо, — понял Дортмундер.
— Мне не интересны часы.
— Ладно.
— Мне интересны музыкальные шкатулки.
— Хорошо.
— И шахматы.
— Я себе помечу.
— Мне интересны монеты, но только золотые.
— Неплохо.
—
— ?
— Мне очень интересен билет отсюда, — выдал Арни, — но навряд ли у тебя будет такой.
— Не будет.
— Ну, я не буду отнимать твое время и рассказывать тебе по телефону о своих проблемах, — опомнился Арни.
— Какое тебе, к черту, дело до моих проблем? Никакого, это факт.
— Ух, — выдохнул Дортмундер, а Арни повесил трубку.
И правда, это было удивительно, как медицинский клуб повлиял на Арни за такой короткий промежуток времени. И было так же удивительно, как эта новая его личность проявилась по телефону.
Прошло минут десять, прежде чем аппетит напомнил о себе Дортмундеру, и он пошел доделывать свой сэндвич.
24
— Очень не хочется этого говорить, но мы так никуда не продвинемся, — высказал свою мысль Бадди.
Эйс посмотрел на него, в его руках было полно бандажных трусов.
— Как ты можешь так говорить? Мы же в доме у этого парня, разве нет?
— Взлом и проникновение, — сказал Бадди и покачал головой. — Мы никогда раньше не нарушали закон.
— А преследование? — предположил Мак.
Бадди сразу не согласился:
— Какое еще преследование? Мы всего лишь наблюдали за каждодневными привычками нашего бывшего босса, и все, ничего криминального.
Но эти бандажные трусы…
Эйс закинул трусы назад в комод и задвинул ящик бедром.
— … он не наш босс, — продолжал Бадди, — его вообще ничего с нами не связывает, кроме того, что Монро Холл — его клиент.
То, чем мы тут занимаемся, Мак, — это взлом и проникновение, и это против закона, и ты это прекрасно знаешь.
— По правде говоря, Бадди, — ответил Мак, — эта часть беспокоит меня меньше всего. Меня больше беспокоит то, что мы никуда не продвинулись.
Эйс выдвинул другой ящик. — Мы многое узнаем об этом парне, — настаивал он, держа в руках аккуратно сложенный бандаж.
— И что нам это может дать? — продолжал рассуждать Мак. — Мы вломились сюда, в дом этого парня, уже в третий раз, мы используем информацию и оборудование, которое нам дал кузен коп из Нью-Джерси, который был помощником СОПРа…
— Отличный парень, — перебил Эйс. — Лучший коп из всех, кого я знаю.
— Но, — сказал Мак, — он очень сильно рискует своей карьерой. И все ради чего? Мы рыскаем по всему дому — и ничего. Мы прошерстили его машину — ничего. Кстати говоря, здесь даже нет комнаты, в которой мы все втроем смогли бы спрятаться.
— Возможно, — задумчиво ответил Бадди.
Мак продолжал озвучивать свой поток мыслей.
— Мы сделали копию его адресной книги, проследили за каждым, кого он знает, это всего его клиенты или доктора, или другие помешанные на здоровье. Мы ничего не нашли, что могло бы нам помочь, мы просто топчемся на одном месте, и только одному Богу известно, что сейчас творят эти выходцы Гарварда, но они точно не топчутся на одном месте, как мы.