Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Почему так много говорящих животных ходит по барам?
Худшая часть каждого дня начиналась сразу после того, как Мэллон возвращался в машину.
Продавец среди этих офисных выпендрежников сыпал своими штуками направо и налево, словно одинокий лев среди стаи самок, а в ответ они сыпали своими шутками.
И когда Мэллон возвращался в машину, вприпрыжку, с договорами на продажу в своем дипломате, угадайте, кто следующей жертвой новых шуток?
Честер не знал, сколько он еще мог бы это выносить.
Ему даже иногда снились эти шутки: стюардесса в лифте,
Когда же Энди Келп и его друзья наконец сдвинутся по делу против Монро Холла?
Они же все еще собираются взяться за это, так ведь?
Но когда?
Сколько еще бедный Честер будет здесь один-одинешенек, отданный на растерзание Холу Мэллону?
И вот он пришел.
Дипломат с образцами на заднее сидение, Мэллон на пассажирское.
— Поедем по тому же направлению еще миль двадцать, — указал он вперед.
— Хорошо.
— Мусульманин, христианин и еврей встретились на Эвересте…
* * *
Было уже без двадцати шесть, когда он, наконец, добрался домой в Шикшинни.
Он вошел в дом, думая о том, что неплохо было бы выпить, и в гостиной его встретила Грэйс, которая сообщила ему хорошую новость:
— Твой друг Энди звонил.
Они решили отказаться! Чувствуя ком в горле, он еле слышно спросил:
— И что он сказал?
— Просил перезвонить ему.
— И все?
— А что ты еще хотел?
— Да, да, ты права.
Он поспешил в комнату, схватил трубку, посмотрел на Грэйс.
— Ты права, — сказал он.
— Я принесу тебе скотч, — сказала она и вышла из комнаты.
Трубку сняла его девушка, Анна Мари. Как только Честер представился, она тут же сказала:
— О, да, Энди хотел с тобой поговорить. Секунду.
Он подождал.
Как же ему убедить их не отказываться?
В комнату вошла Грэйс, в руках у нее был стакан с толстыми стенками, доверху заполненный скотчем.
— Честер?
— Слушай, Энди…
— Похоже, Честер, — перебил Энди, — нам придется пожить у тебя. Пока нас не возьмут на работу. Из города добираться — сущий ад.
— Вы все-таки согласны?
— Конечно, а почему нет?
Нам только жилплощадь нужна.
— Оставайтесь у меня, — предложил Честер, он был счастлив, как никогда.
(Больше никаких миссионеров и каннибалов.)
— У нас много свободных комнат.
Они поболтали с Энди еще немного, Грэйс все это время одаривала Честера скептическим взглядом, и когда он, наконец, повесил трубку, она протянула ему стакан и спросила:
— У нас много свободных комнат? Где?
— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Честер. — Они все-таки согласны, и это главное.
Он поднял стакан, чтобы сказать тост.
— Монро Холл.
У нее округлились глаза?
— Монро Холл?
— Пусть гниет с головы до пят, — пояснил Честер.
— О, — выдохнула она. — Точно. Дай-ка и я себе принесу выпить.
27
Флип был просто в бешенстве, он был вне себя. Как Монро Холл, который еще на прошлой неделе называл его своим «другом»,
По дороге в поместье он прокручивал в голове, как он будет отшивать его.
«Все знают, что вы самый эгоистичный человек в мире, я к тому, что вы заработали себе такую репутацию, но зачем так со мной поступать? Что вам с этого? Это так, ради развлечения?»
Губы безмолвно двигались в гневных предложениях, и вот он подъехал к посту охраны, где остановился перед шлагбаумом.
Угрюмый охранник вышел к нему, как и всегда, только на этот раз Флип не одарил его дружелюбной улыбкой. Он даже с ним не поздоровался, даже слова не произнес. Уставившись куда-то вперед, все еще отчитывая Монро Холла в своей голове, он протяну этому троглодиту свои водительские права, если тот вообще, конечно, умел читать. Мужчина долго стоял не двигаясь у открытого окна Субару, но Флипу было плевать.
«Можешь хоть вечно тут торчать, придурок. Можешь меня вообще сюда не пропускать, я с радостью поеду домой.»
Так или иначе, охранник смог прочитать, что было написано на правах, возможно, он даже смог прочитать, что было написано на лице у Флипа, потому что он перестал ждать, пока Флип что-то выдавит из себя, развернулся и потопал обратно к себе в пещеру, чтобы позвонить в Большой дом. Флип спрятал права и уставился на шлагбаум в ожидании, когда тот поднимется. Когда перекладина начала подниматься, снова вышел охранник, наклонился к окну и сказал:
— В следующий раз будь поприветливее.
Флип осмотрел на него сверху вниз.
— С тобой?
И не дожидаясь ответа проехал на территорию поместья.
Ему стало чуть лучше, по крайней мере, на минуту, пока он не подъехал к Большому дому и не увидел Холла, стоящего у двери на солнышке и машущего ему.
Сегодня его спортивный костюм был ярко-оранжевого цвета, так что он был похож на помощника главаря мафии, или на воздушный шар, правда слегка сдувшийся.
«Я тебе устрою лётную погоду», — подумал Флип, припарковывая Субару на привычном месте. Выходя из машины он перекинул свою холщовую сумку через плечо так сильно, что даже заболела спина. Испытывая еще большую боль, обвиняя Холла и в этом, он зашагал к входной двери, где Холл поприветствовал его с теплой улыбкой:
— Как раз вовремя, Флип. Как всегда. Проходи, проходи. Я как-то спрашивал у тебя, катаешься ли ты на лошадях, так ведь?
Флип слегка растерялся, он пытался обдумать вопрос и ответ на него, пока Холл закрывал дверь, после чего они оба двинулись в сторону центральной лестницы.
— Нет, — ответил он, потом решил уточнить свой ответ. — Я не катаюсь на лошадях.
— Точно, я помню, — подтвердил Холл.
Они начали подниматься вверх по лестнице.
— Ты должен помнить, я говорил тебе, что у меня есть лошади, прекрасные особи, но я не могу найти подходящего инструктора. Сейчас идеальное время года, Флип, просто идеальное время года. На лошади скачешь по горам, по долам, изучаешь новые перспективы.