Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Этот понедельник ничем не отличался, так же, как и всегда Фиона чмокнула его в губы, перед тем, как выйти из поезда, остановилась, чтобы выбросить стаканчик от кофе в ту же мусорку, что и всегда, и пошла по бетонным ступенькам вверх на улицу, потом по Бродвею и на Пятую авеню, к зданию CI, где, как и всегда, стоял попрошайка.
Фиона потянулась в карман своего пальто за долларом – она всегда давала несчастным доллар, и ей было все равно, как они его потратят – но тут она поняла, что это вовсе не попрошайка, а мистер Дортмундер.
– Мистер Дортмундер! И снова здравствуйте.
– Я тут подумал,– сказал он вместо приветствия,– наверное, нам стоит поговорить тут, а не каждый раз встречаться в Файнберге. У вас есть пару свободных минут, можем пройтись вокруг здания?
Она посмотрела на свои часы, она и правда приехала сегодня рановато, поэтому ответила:
– Конечно. И чтобы как-то исправить свою ошибку, что приняла его за попрошайку, она добавила:
– С удовольствием.
– Вот и хорошо,– ответил он. – Тогда пойдем.
И они пошли, сливаясь с толпой спешащих офисных работников. Толпа людей на Пятой авеню по понедельникам сильно отличалась от толпы по воскресеньям, туристы, которые гуляли в воскресенье, все еще были у себя в гостиничных номерах, обсуждали свои впечатления от поездки на экскурсионном автобусе по Манхэттену или от поездки на пароме на Стэйтен Айленд, а люди сегодня были более живыми, более компактными, он были более сфокусированы, знали, куда идут и зачем. Фионе и мистеру Дортмундеру было трудно проходить между ними в более медленном темпе, чтобы можно было поговорить, но все же они попытались и время от времени получали удары в плечо.
– У нас тут,– сказал мистер Дортмундер,– настоящая проблема с тем, чтобы спуститься вниз, как я и говорил в прошлый раз.
– Мне очень жаль, что вообще все это началось,– искренне сказала она.
– Ну, мне, вообще-то тоже, но есть как есть.
Он пожал плечами.
– Дело в том,– сказал он,– твой дед и парень, который на него работает, они настроились достать эту штуку. В смысле, чтобы я достал эту штуку.
Она чувствовала себя виноватой в этом всем, гораздо больше, чем спутать его с бездомным.
– Это может помочь,– предложила она,– если я поговорю с дедом?
– Те, кто сдается, далеко не уходят.
Очень было похоже на ее деда. Вздохнув она сказала:
– Видимо, да.
– Но, возможно, есть и другой выход,– вдруг сказал он.
Она уже приготовилась услышать что-то невероятное:
– Правда?
– Только,– предупредил он,– это будет значить, что мне придется попросить у тебя помощи.
Она остановилась, получила парочку ударов в плечи от тех, кто торопился, и сказала:
– О, нет, мистер Дортмундер!
Они дошли
– Иди сюда, пока тебя не прибили.
На переулке было попроще. Они снова пошли, и она сказала:
– Вы должны понимать, мистер Дортмундер, я адвокат. Я представитель закона в суде. Я не могу участвовать в криминале.
– Забавно,– подметил он. – А я слышал про одного-двух адвокатов, которые участвовали в криминале.
– Криминальные адвокаты, да.
– Нет, я не это имела в виду.
Магазин с чемоданами еще не открылся. Она остановилась, с обратной стороны стекла все было заставлено чемоданами.
– Позвольте я объясню,– сказала она. Конечно.
– Файнберг,– сказала она,– это серьезная уважаемая компания. Если они узнают, что я хотя бы на таком этапе вовлечена… Мистер Дортмундер, давайте будем откровенны.
– Ух,– сказал он.
– То, о чем мы говорим,– напомнила она,– это кража. Ограбление. Это тяжкое преступление, мистер Дортмундер.
– Допустим, так и есть.
– Вы не можете просить меня участвовать в тяжком преступлении,– сказала она. – В том смысле, что я просто стараюсь хорошо делать свою работу.
– Я не прошу. – остановил он ее,– тебя пронести эту штуку под пальто или что-то в этом роде. Давай я сначала тебе расскажу?
– Я должна сказать своему деду,– уперлась она,– что ни вы, ни он, ни кто либо другой не может ждать от меня помощи. Только не в этом деле.
– Забавно,– подметил он. – Я хотел сказать ему то же самое. Так ты выслушаешь, что я хочу сказать?
Фиона может быть очень упряма, когда ее что-то заденет. Сейчас как раз был такой момент, но она собралась с мыслями и сказала:
– Давайте.
– Те характеристики и фотографии, которые ты мне дала…
– Ну вот, я уже настолько вляпалась!
– Мисс Хэмлоу,– попытался он ее успокоить,– вы и не знаете, что такое вляпаться. Так вот тут ест одна интересная штука с характеристиками. Одна из фигур, ладья, весит неправильно.
Это зацепило ее внимание.
– Она что?
– Она весит на три фута меньше, чем другие,– сказал он. – Мы предположили, что Нортвуд сделал одну фальшивую фигуру, продал настоящую, чтобы получить деньги.
– О боже.
– Да, я в курсе. В любом случае, у вашей компании ведь есть клиенты из этой семьи, так?
– Да, конечно.
– Что, если мы каким-нибудь образом сообщим члену семьи,– высказал он свою мысль,– что с одной из фигур есть проблемы, поэтому не исключены проблемы и с другими фигурами, возможно, что кто-то в семье раньше занимался мошенничеством, и, возможно, он хочет…
– Она.
– Ну ладно. Может она захочет, чтобы шахматный набор осмотрели специалисты. Ну, понимаешь… – и его глаза заблестели. – Забрать шахматы из хранилища, привезти их экспертам в лабораторию или куда там привозят, чтобы они там остались на какое-то время.