Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

– И что же произошло за эти три месяца?

Она – в смысле, эта девушка – обустроилась в квартире моего клиента – она не живет там, просто работает, живет где-то в другом месте – и каждый раз, когда я звоню своей клиентке, чтобы оставить личное сообщение, я слышу ее голос, и от этого мне становится жутко не по себе, потому что меня обуревают подозрения.

– Да.

– В конце концов,– подытожил Джэй,– я решил проверить свою интуицию, чтобы убедиться, что нет реальной… проблемы.

Перли кивнул. Он тайком осмотрелся и сказал:

– Все, что мне нужно от тебя, Джэй,– это внимание и участие. Но на данный момент у тебя нет никаких конкретных

страхов или сомнений по поводу этой молодой особы.

– Я ничего о ней не знаю,– застонал Джэй. Она как и все заполняла простые формы, делала простые тесты. Но я, на всякий случай, принес копии с собой.

– Хорошо.

Она получила приличное образование, родом из приличной семьи и, как я понял, никаких предпосылок для общения с моим клиентом до этого не было. Но она больше ни с кем так себя не вела, только с этой клиенткой.

– Где есть действие, обязательно есть мотив,– ответил Перли. – Какой у нее мог быть мотив? И, судя по всему, именно это ты и хочешь, чтобы я выяснил.

– Да.

Перли кивнул.

– Как будут оплачиваться мои услуги?

– На мое имя, через фирму,– ответил Джэй. – Я переведу это на счет моего клиента.

– В конце концов, мы ведь действуем в ее интересах,– согласился Перли. – Даже если я и не найду ничего… предосудительного.

– Что бы ты не нашел,– ответил Джэй,– если это будет отвечать на мои вопросы, я буду доволен. А значит будет доволен и клиент.

– Ну естественно.

Из своего гладкого темного пиджака Перли достал тонкий черный блокнот, в котором лежала его золотая ручка. Доставая ручку, он сказал:

– Мне нужны имена и адреса, а также любые детали, которые касаются этих двух дам.

– Конечно.

Видя, как Джэй колеблется, Перли наклонился вперед, улыбнулся и сказал:

– Конфиденциальность, Джэй. Это считается моим главным достоинством.

36

Чего Брайану не хватало, так это вечеров в одиночестве. В то время было весело приходить домой с кабельной станции в шесть, включить музыку, поковыряться в своих кулинарных книгах, приготовить не спеша ужин и знать, что примерно часам к десяти вечера ему позвонят со словами: «Уже еду». Он включал конфорки на плите, подготавливал бутылку вина, доставал бокалы и ждал, когда она зайдет в квартиру.

Когда Фиону уволили из Файнберга, это, конечно же, было плохо для нее, но было гораздо хуже для него, потому что она эту проблему пережила, а ему предстоит мучиться все время. У него больше никогда не будет свободных вечеров, никогда. Или того чувства свободы, которое у него было, во всех смыслах.

Потому как неупорядоченные рабочие часы на ее прошлой работе упорядочивали его жизнь. В рисовании и кулинарии его привлекало, в первую очередь, искусство, а не техника. Он умел готовить, но ничего не знал о выпечке, потому что выпечка – это химия: добавить один крошечный неправильный ингредиент, и все насмарку. То же самое и с рисованием. Он не мог нарисовать конкретное лицо или конкретное здание, но он мог обрисовать образ; в этом и заключается искусство.

В искусстве ему нравилось то, что в нем нет правил. И ему нравилось жить без правил. А теперь то, как складывались его утро и вечер, было очень похоже на то, что называется правилами, а все потому, что Фиона теперь работала по дурацкому графику, и до него только сейчас начало это доходить. Но, конечно же, он никогда не скажет ей, что ее увольнение отобрало у него одно из самых больших удовольствий в его жизни.

Да, и кроме того, он был счастлив за нее. Теперь у нее была

работа получше, что означало не только лучше в финансовом плане или в плане графика, но и в плане того, что теперь ей было, что рассказать интересного за ужином, потому как миссис Уилер казалась очень занимательной особой. Иногда у него возникало дикое желание создать ее анимационный образ и продать его студии, а может быть даже на какой-нибудь канал, который раскрутит его дальше в мультипликации. Он был творческим человеком, однако не в этом русле, о чем он очень жалел.

Теперь, когда у них было куча свободного времени по вечерам, чтобы проводить его вместе, появился вопрос, что делать в промежутке между тем, когда пришел домой и сел за стол ужинать, что обычно бывало только часа два-три спустя. Большую часть времени Фиона рассказывала о причудах миссис Уи, пока он готовил ужин, а оставшуюся часть вечера они проводили за играми: скрэббл, нарды, криббидж.

И, тем не менее, основной тема обсуждения всегда была Ливия Нортвуд Уилер, которая была настолько богата, что только от рассказов о ее состоянии у Брайана сводило челюсть. Она была, кроме того, такой же заносчивой и наглой, как любой мультипликационный персонаж, которого можно было только придумать. Брайану очень хотелось познакомиться с ней. Ему очень хотелось благоразумно посмеяться над ее гримасами, и время от времени было бы неплохо видеть какую-то часть ее денег в своем кармане. Если бы только ему удалось организовать встречу с ней, остальное было бы гораздо легче. Если бы только организовать эту встречу.

День за днем, он потихоньку сдвигал дело с мертвой точки, закидывая удочки по поводу невероятной миссис Уи. Почему бы не пригласить ее на ужин?– А знаешь, я ведь не такой уж и плохой повар.

– Ты чудесный повар, и ты прекрасно об этом знаешь. Как это говорится? «Не от мира сего». Но мы не можем пригласить ее сюда, Брайан.

– Почему нет? А вдруг ей понравятся трущобы.

– Миссис Уи? Очень сомневаюсь.

Если бы сейчас было лето, или, по крайней мере, просто соответствующая погода, он бы предложил пикник, например, в Риверсайд Парк, да или даже хоть на крыше этого здания, откуда открывался отличный вид, а ведь некоторые использовали эту возможность, чтобы организовать пикник или небольшую вечеринку, правда фрисби запретили после нескольких несчастных случаев.

Но сейчас, в этот мартовский понедельник, у него была такая возможность, или, по крайней мере, он думал, что была. Целый день он работал на студии, и именно там ему пришла в голову идея, и ему не терпелось прийти домой, и чтобы Фиона пришла домой, чтобы он смог опробовать свою идею на ней. Может в этот раз все получится. Но ему следует чуть поостыть, не вываливать всю идею сразу, иначе можно получить обратный эффект.

Поэтому этим вечером, несмотря на то, что они оба пришли домой еще до шести, и на данный момент играли в криббидж, половина игры уже сыграна, но, тем не менее, он подождал, пока они доиграют – она выиграла – и только тогда он завел разговор.

– Угадай, что произойдет на выходных,– загадочно начал он.

Она скептически подняла одну бровь. Во всем мире было известно, что в марте не бывает ничего интересного на выходных. Только если наступает День Святого Патрика, который попадает на любой день, приближенный к выходным, если только не попадал на среду, но все прекрасно знали, что сейчас не тот случай.

– Произойдет?– переспросила она.

– На студии будет Мартовская Сумасшедшая вечеринка,– выпалил он и улыбнулся во все тридцать два.