Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

– Ну, вот видишь,– сказала миссис Уи, раздраженно покачав головой, глядя на фотографию шахматного набора. – За большими деньгами всегда стоит преступление

Фиона встрепенулась:

– Да?– ей показалась эта мысль очень интересной.

Теперь миссис Уи раздраженно покачала головой, глядя на Фиону.

– Бальзак, детка,– пояснила она. «Отец Горио». И я боюсь, что преступление, которое стоит за большими деньгами моей семьи может иметь отношение не только к шахматному набору.

– Да, мэм.

И снова миссис Уи нахмурилась над фотографией на компьютере.

–

Раскроется ли это преступление? Есть ли какая-то опасность от этой уродливой игрушки? Можно ли сделать еще что-то, кроме как оставить всю историю как есть?

– Я не знаю, миссис Уи.

– Я знаю, что ты не знаешь. Спасибо, Фиона. Я обдумаю это все.

– Да, мэм. Фиона уже собралась уходить, но потом развернулась и сказала:

– Миссис Уи, есть еще кое-что.

– Да?

– Я не собиралась этого говорить, потому что это как-то глупо.

– Раз начала говорить, значит говори,– ответила миссис Уи. – Вечно трястись невозможно.

– Да, мэм. Это по поводу моего парня Брайана.

Миссис Уи снова нахмурилась.

– Что-то не так?

– Нет, нет, все в порядке,– уверила ее Фиона. – Просто… Ну, знаете, он работает на кабельном ТВ, каждый год они устраивают вечеринку в марте, что-то вроде прощания с зимой и все такое, и Брайан сказал, что мне стоит и вас пригласить. Он очень хотел с вами познакомиться, и…

– Ты про меня что-то рассказывала?

Не было похоже, что миссис Уи злилась, но Фиона все равно заволновалась и в какой-то момент почувствовала, как краска прилила к лицу. Она не знала, что ответить, тем не менее, ее пунцовое лицо все сказало за нее, потому как миссис Уи кивнула и сказала:

– Все в порядке, дорогая. Меня не пугает то, что я бываю главным героем в историях людей. Например, я даже представить себе не могу, что обо мне рассказывает Джэй Тумбрил. Расскажи мне про эту вечеринку.

– Это и правда очень глупо,– попыталась отмахнуться Фиона. – Многие надевают костюмы, правда, не все. Я не буду надевать.

– Что-то вроде Хэллоуина,– предположила миссис Уи.

– Что-то вроде.

– Где и когда будет проходить?

– В субботу, в Сохо. Начало в восемь, но Брайан не приходит обычно раньше десяти.

– Умно. Мне нужно подумать.

– Да, мэм.

– Да, кстати,– как будто опомнилась она,– свяжи меня с Джэем Тумбрилом.

– Да, мэм.

– Я определилась,– сказала миссис Уи. – Пришло время пригласить экспертов, чтобы докопаться до сути. Фиона, мы изучим этот шахматный набор вдоль и поперек.

39

ГРОДИ всегда каким-то образом расширялся, при этом не имея на это ни средств, ни пространства. Студия в Трибеке занимала весь третий этаж старого промышленного здания, где в конце девятнадцатого века шились фартуки и комбинезоны; теперь это место с завидным постоянством переживало реконструкции, плотники и электрики фривольной походкой расхаживали с ремнями на поясе, забитыми инструментами, чтобы угодить нуждам местных обитателей-ботаников.

Поскольку кирпичные стены здания и неумолимый закон гравитации, не позволяли расширить территорию из вне, единственный

способ добавить количество офисов, студий и складов – это уменьшить размер уже существующих, и комнаты становились все меньше и меньше, пока не становились размером с платяной шкаф, и при этом все равно позже им приходилось переживать трансформации по уменьшению. Коридоры были всего на дюйм больше минимальных норм пожарной безопасности. И как результат всех этих перевоплощений – комнаты самых странных форм: треугольников и трапеций. Некогда бывшие дверные проемы теперь служили обходными путями на всей территории ГРОДИ. И это была одной из причин, почему компания не могла найти сотрудников старше двадцати пяти.

Придя на работу в четверг утром, переосмыслив вчерашнюю новость о том, что миссис Уи все-таки придет в субботу на вечеринку, Брайан прошел к своему офису, одному из многочисленных восьмиугольников, где куда бы ты не посмотрел, все равно рабочее пространство как будто убегало от тебя. После того, как Брайн умудрился протиснуться между двумя плотниками, которые тащили на плечах восьмифутовые L-образные железяки, которые были похожи на боковые желоба на дорожке для боулинга, разве что у этих были дырки по всей длине – для чего это? чтобы пиво фильтровать?– он услышал где-то рядом стук в окно.

А, слева. Это была диспетчерская, которая была отделена от коридора оргстеклом, пережитки предыдущих трансформаций. За стеклом стоял Шон Келли, косматый босс Брайана, который шевелил губами, видно что-то спрашивая.

Но вся суть диспетчерской была в том, что она была звуконепроницаемая, поэтому Брайан беспомощно развел руками, пожал плечами и показал на свое ухо. Шон кивнул, нахмурился, снова кивнул, потом правой рукой махнул рукой, а левой описал круг. «Иди сюда, надо поговорить»,– если говорить на нормальном языке.

Конечно. Брайан кивнул, на секунду остановился, чтобы обдумать, какой путь будет кратчайшим, чтобы попасть по ту сторону стекла, и потом сдвинулся с места, проходя мимо электриков, которые сидели на углу, не спеша курили и передавали друг другу флягу.

Брайан прошел свой восьмиугольник, где был дверной проем, но не было двери, потому что, как минимум, не было места, куда бы это дверь могла открываться. Он кивнул и продолжил свой путь, пока не дошел до диспетчерской, где сидели Шон и техник за пультом с бесстрастным лицом, который разглядывал забавную сцену пьянчуг где-то в космосе, которая должна была выйти сегодня в одиннадцать вечера, как раз, когда начинаются новости мира. (Они снова собирались перетянуть все внимание на себя.)

– Привет, Шон.

– Эй. Шон, похоже, был очень озадачен, в какой-то своей особенной манере. – Эй, парень,– сказал он,– у тебя что, дома проблемы? И он тут же замахал руками, как будто стирал мел с воображаемой доски. – Не то, чтобы это мое дело, чувак, я просто не хочу, чтобы это как-то повлияло на нашу работу.

Брайан мог бы запросто подметить, что весь это бардак вокруг очень влияет на их работу, тем не менее, сказал совсем другое:

– В чем проблема, Шон? Я что-то сделал не так?