Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Кстати о веселье, — сказал он наконец, — ведь интродукция евразийских кабанов в Техас случилась оттого, что…
— …кому-то взбрело в голову на них поохотиться, — кивнула она. Руфус почувствовал, что, ввернув к месту слово «интродукция», заслужил в ее глазах дополнительное очко.
— Чем сложнее убить, тем веселее охота, — добавил Руфус.
— Не охочусь, но, по мне, звучит логично.
— Быстрые, свирепые, изворотливые…
Она подняла брови.
— И вот такие зверюги скрещиваются — гибридизируются — с одичалой домашней свиньей, способной вырасти до огромных размеров. То, что получается…
Он умолк. Доктор Ратледж отвела взгляд и вздохнула: должно быть, поняла, что Руфус
— Вы говорите о животном, убившем вашу дочь, — сказала она негромко и сочувственно, но твердо.
Понятное дело. Нашла его в «Гугле», как и он ее. А эта история была во всех новостях.
Она подождала, пока он кивнет, и продолжила:
— То, что такой гибрид достигнет необычно больших размеров, вполне вероятно. Собственно, этого следует ожидать. Но должна вас предостеречь: чем больше животное, тем больше ему требуется пищи.
И снова Руфус на мгновение завис, удивленный тем, что она об этом «предостерегает». Слово «предостережение» чаще всего встречалось ему в инструкциях — там, где объясняется, чего не надо делать, чтобы оружие не взорвалось у тебя в руках. А доктор Ратледж предупреждает, о чем не надо думать, чтобы не пойти неверным путем. Что ж, для ученого вполне естественно.
— Допустим, этот ваш Моби Свин весит двести килограммов. В такое могу поверить, — продолжала она. — Триста? Вот тут позволю себе выразить недоверие. На мой взгляд, вы доверяетесь своим фантазиям. Как капитан Ахав. Огромные размеры, которые вы приписываете этому животному, отражают роль, которую оно играет в вашей психике. Это не научный факт. Вас тошнит?
— Прошу прощения, мэм?
— Вы высунули язык. Как будто вас сейчас вырвет.
— Не обращайте внимания. Это просто… просто психика. Со мной все нормально.
— Я готова вам помочь, — сказала она. — Если вы решили посвятить жизнь тому, чтобы выследить одного кабана из нескольких миллионов, — почему бы и нет? Он людоед. Избавиться от него — значит оказать услугу обществу. Но если у меня здесь есть какая-то роль — она в том, чтобы удержать вас на почве реальных фактов. Итак, факт номер один: скорее всего, он весит не больше двухсот килограммов. Точно не триста. Следовательно, пока вы ищете кабана-великана, о каких любят рассказывать завсегдатаи баров, — гоняетесь за призраком. И никогда его не найдете.
Слова ученой болезненно укололи — в них была правда. Но к боли Руфус привык. Так что просто кивнул. В самом деле, звучало логично. И даже кое-что объясняло.
— Факт номер два: по вашим собственным прикидкам, сейчас этому зверю три года. Еще три — и он сдохнет от старости. — Доктор Ратледж нахмурилась. — Вы мне не верите?
— Да нет, мэм, верю, конечно. — Этот вопрос Руфус слышал нередко, чаще всего не понимал, чем он вызван, — и пришел к выводу, что его лицо в обычном спокойном состоянии выражает скепсис и недоверие. Быть может, это как-то связано с глубокими горизонтальными морщинами на лбу. — Я просто так выгляжу, когда думаю.
— На самом деле, — продолжила она, успокаивающим жестом подняв ладони вверх, — то, что свиньи живут недолго, — хорошая новость. Это не даст вам полностью превратиться в Ахава.
— Вы его уже упоминали, но…
— Капитан китобойного судна, помешавшийся на желании отыскать и убить одного белого кашалота. Проблема в том, что кашалоты живут долго. Дольше людей. Так что в жизни Ахава не было рубежа, когда он мог бы сказать… — она негромко хлопнула в ладоши, — «Ну что ж, время вышло, я сделал все, что мог, а Моби Дик уже точно в мире ином, так что теперь можно…»
— Вернуться к обычной жизни?
Доктор Ратледж пожала плечами.
— Мэриел, мать Адели, как-то мне сказала: «Эта погоня за Пятачком разрушает твою жизнь». Знаете, что я ответил?
— Не знаю.
— Что это теперь и есть моя жизнь. — И он снова высунул язык.
— Что ж, меня это
— Не три года. Справлюсь быстрее.
После того разговора операция Руфуса вошла, по его собственным словам, в фазу зрелости. Для начала он приобрел экземпляр «Моби Дика». Сверялся с ним время от времени — проверял, не поехал ли крышей. Купил и аудиокнигу, чтобы слушать ее в наушниках, сидя в засаде. Капитан Ахав появился в романе далеко не сразу и поначалу вовсе не выглядел одержимым маньяком. Зато потом стало очевидно, почему доктор Ратледж сравнила Руфуса с Ахавом. И все же аналогия не зацепила его так, как могла бы. Дело в том, что к этому моменту он заинтересовался гарпунщиками: «татуированным каннибалом» Квикегом, «чистокровным индейцем» Таштего, «огромным угольно-черным негром-дикарем» Дэггу. Самым любопытным для него стал тот факт, что эта троица зарабатывала на «Пекоде» больше всего денег и занимала самое привилегированное положение, не считая самого Ахава и трех его помощников. Руфус даже подсчитал в бухгалтерской программе — вышло, что Квикег получал в 3,333 раза больше рассказчика Измаила.
Таким образом, непосредственная польза от «Моби Дика» состояла в том, что Руфус вновь задумался о рентабельности своего предприятия. Хорошо бы, думал он, выйти на уровень Ахава, Пелега и Билдада. В книге описывались довольно сложные операции, но суть была проще некуда: плавать на корабле по морю, пока не встретишь кита, и подобраться достаточно близко, чтобы кто-то из твоих людей смог воткнуть в него гарпун. Срывают банк те, кто умеет обращаться с гарпуном. Простым матросом много не заработаешь — таких двенадцать на дюжину: вот и Измаилу, чтобы свести концы с концами, пришлось остаться дома и написать роман.
Для начала Руфус избавился от лишнего оборудования. Основным его «орудием труда» осталась винтовка с массивным треножником и дорогим инфракрасным прицелом. На фоне черного неба и темных деревьев (хотя бы ночью Техас немного остывал) силуэты кабанов в прицеле выглядели молочно-белыми, как Моби Дик. Руфус вглядывался, убеждался, что это именно свиньи — а не домашний скот или, упаси боже, не люди, — а затем неторопливо отправлял их в Царство Небесное. Пуля за пулей ложилась в цель, и из ран, словно искры из сварочного аппарата, вылетали светящиеся фонтанчики крови и потрохов. Получив пулю, вожак падал на бок, дергая ногами, стадо с визгом кидалось врассыпную — и, пока они суматошно носились туда-сюда, Руфус успевал уложить еще нескольких. На следующее утро клиенты видели гору мяса, а сколько свиней ушло невредимыми, не видели. Так что бизнес Руфуса на девяносто процентов зависел от винтовки. Однако, выслеживая свиней на открытой местности, он брал с собой автомат. От него больше пользы, если стадо бросится на тебя или окружит со всех сторон. Откровенно говоря, той же цели могла бы послужить AR-15 [514] , и запчасти к ней купить было проще — но Руфус предпочитал калашников за огневую мощь. Калибр 7,62 как-то надежнее 5,56, когда всаживаешь его в бок двухсоткилограммовой туше. К тому же его как механика завораживала грубая простота АК — и то, что он не выходил из строя, даже искупавшись в болоте. Настоящий дикий кабан среди стволов. Что до AR-15 — она слишком уж напоминала армию, а в гражданской жизни ассоциировалась с охотничками в камуфляже и дорогих солнцезащитных очках, из тех, что выезжают на природу покрасоваться и почувствовать себя героями.
514
Американская полуавтоматическая винтовка, является штатным вооружением в армии и в полиции.