Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Сообразив это, он даже задумался о том, нет ли индейских корней у «Моби» в имени «Моби Дик». Ведь кашалоты, как и свиньи, используют нос как оружие.
Вы спросите, какое отношение все это имело к происходящему? Самое прямое: своими носами-орудиями свиньи способны подкопаться под любое препятствие. Прямо перед Руфусом, слева, тянулась полоска сетчатого ограждения не больше двадцати футов шириной, густо оплетенная диким виноградом. Виноград указывал на наличие воды. Где-то рядом с забором, под слоем мягкой земли, протекал подземный источник. Свиньи такие вещи за милю чуют. Воды хватит даже для Пятачка — что уж говорить о прочих из его стада? Очень скоро, выстроившись по три-четыре в ряд, свиньи принялись рыть землю у забора. Нырнув
Руфус затормозил как раз вовремя, чтобы не наехать на того, кто гнался за свиньями, — огромного аллигатора. Пару секунд в изумлении смотрел на эту зверюгу, способную перекрыть взлетную полосу своим телом, когда его внимание привлек рев мотора слева. Повернув голову, он увидел, что на взлетную полосу опускается маленький самолетик. Одним шасси он врезался в свинью или в пару свиней: хлынула кровь, самолет повело вправо, и он тяжело опустился, почти упал на переднее колесо.
Дальше началось такое, что и пересказать сложно. Свиньи повалили целую секцию ограждения. Руфус направил свой пикап туда и постарался подъехать к самолету как можно ближе (но не вплотную, учитывая, что тот может вспыхнуть как спичка). Распахнув дверь кабины, обнаружил, что аллигатор мчится прямо на него. Руфус потянулся назад, схватил с заднего сиденья калашников. Уже на полпути к самолету сообразил, как все должно выглядеть для потрясенных наблюдателей из диспетчерской: к потерпевшему крушение самолету бежит со всех ног свирепого вида цветной мужик с автоматом в руках.
Но следующие несколько минут его занимали более неотложные дела. Пристрелив аллигатора и перевязав ногу раненому, Руфус повернулся к нему спиной и двинулся туда, где на краю взлетной полосы лежал Пятачок. Похоже, шасси самолета перебило ему позвоночник. Из ануса и из дрожащих ноздрей сочилась кровь.
Килограмм четыреста, не меньше. А уж если считать в унциях… Может, копы потом его взвесят и опубликуют официальные данные.
Хряк лежал, ошеломленный, прикрыв глаза. Все с тем же рисунком из белых пятен на мууби.
Вот он почуял Руфуса, и ноздри его затрепетали. Пятачок распахнул глаза и вздернул голову. Руфус был осторожен и не приближался к его шестифутовым клыкам. Однако это движение дало ему необходимый толчок: выйдя из оцепенения, он сделал то, что должен был сделать: вышиб Пятачку мозги четырьмя зарядами 7,62 калибра.
После чего заплакал навзрыд. Так и ревел, пока блондинка из самолета не подошла к нему и не спросила:
— Друг, вам помочь?
Едва стало ясно, что людей с ножами интересует только мясо убитых свиней и аллигатора, команда королевы вернулась к самолету и принялась выгружать багаж. Во время крушения дверь багажного отсека в хвосте сорвало, и вещи разлетелись по всему салону, некоторые попали даже в кабину пилотов. Виллем и Аластер помогли Йохану, второму пилоту, получившему сотрясение, выбраться из рубки, а затем из самолета. Леннерт запрыгал прочь от места крушения на одной ноге. Быть может, не лучшая идея для серьезно раненного — но совсем недалеко от места, где он сидел, из проломленного бензобака вытекало топливо, так что он благоразумно решил убраться подальше.
Недалеко, прямо на поваленной и сплющенной секции ограждения, остановился мощный пикап. Его водитель, здоровенный мужик с калашниковым, был чем-то занят в паре сотен метров отсюда, на взлетной полосе, там, где и произошло роковое столкновение самолета со свиньями. Прежде чем отойти, он сказал с густым техасским акцентом, что пожарные сюда не приедут — побоятся; и пока что его предсказание оправдывалось текущими событиями — точнее, полным отсутствием событий. Откуда-то издалека доносились сирены, но приближаться явно не спешили.
Теперь, когда все отошли
Шагая по взрытой земле, королева увидела, как подъезжает и останавливается рядом с первым пикапом второй, очень на него похожий, только у этого на дверце нарисован мультяшный крокодил. Водительская дверца отворилась, из пикапа показалась пожилая женщина. Смотрела она только на мужчину с автоматом — и, похоже, не рассматривала его как угрозу. Скорее уж беспокоилась за него.
Фредерику Луизу Матильду Саскию это как-то приободрило; так что, когда незнакомец поднял автомат и выпустил четыре очереди прямо в морду гигантскому кабану, тихо издыхающему на взлетной полосе, она не смутилась и смело подошла прямо к нему.
Не замечая ее, незнакомец аккуратно отсоединил магазин, вытряхнул из патронника оставшиеся патроны, бросил автомат на землю. И зарыдал.
Сразу ответить на приветствие в таком состоянии он не мог. Давая ему время успокоиться, королева оглянулась — и обнаружила, что Амелия, ныне выполняющая обязанности шефа ее охраны, следовала за ней по пятам. Пистолет она по-прежнему сжимала двумя руками, направив ствол в землю; смотрела в основном на плачущего незнакомца, но время от времени скользила взглядом по сторонам, проверяя, не подбираются ли к ним новые свиньи, аллигаторы или падальщики с ножами.
Королева взглянула туда, где стояли пикапы. Женщина за рулем машины с крокодильчиком выбралась из кабины и направлялась к ним — быстро, как только могла, учитывая ее преклонный возраст и излишний, как у большинства американцев, вес.
— Амелия, — заговорила королева, — пойди спроси эту женщину, не согласится ли она отвезти Йохана и Леннерта в больницу? Ее можно не опасаться.
— Откуда вы знаете?! — вскинулась Амелия. И, вспомнив о хороших манерах, добавила: — Uwe Majesteit [518] .
518
Ваше величество (голл.).
Родители Амелии эмигрировали в Роттердам из Суринама. Выросла она в бедности, в трущобном районе, потом завербовалась в армию и сделала там карьеру — и с большим пиететом относилась к чинам и званиям.
— Здесь меня так не называй.
— Как же прикажете вас называть, mevrouw?
Вопрос повис в воздухе. В этот миг королеву поразила новая мысль: ведь она со своей свитой только что нелегально въехала в США!
Скорее всего, этот вопрос можно будет как-то решить, сохранив лицо. А пока с этим не разобрались, разумнее всего не кричать на перекрестках о том, кто она такая. Не дай бог, обо всем узнают таблоиды! Они не поверят, что крушения нельзя было избежать, — и выставят ее самоуверенной и некомпетентной идиоткой, решившей прыгнуть выше головы.
Это первым пунктом. А вторым — начнут выяснять, что она вообще забыла в Техасе…
— Саскией.
Амелия подняла брови, но неохотно кивнула и оставила «Саскию» наедине с рыдающим свиноубийцей. Сунув пистолет в кобуру за спиной, она бегом направилась к пожилой водительнице пикапа. Амелия умела передвигаться быстро и ни секунды не тратила зря.
Тем временем незнакомец наконец пришел в себя и повернулся к Саскии. Приподняв край футболки — на секунду показался плоский смуглый живот, — утер с лица слезы и пот. На миг Саскии захотелось поступить так же. Она вдруг ощутила, что, и пяти минут не пробыв на открытом воздухе, уже истекает потом. Правда, если начать вытирать лицо, размажется макияж — пусть и очень скромный; но ведь Фенна потом его поправит… если, конечно, возьмет себя в руки и перестанет истерить.