Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
И он указал на плакат, приклеенный к куску пенопласта, закрепленному на стойке защитного навеса. Картинка изображала водный парашют, какие часто можно увидеть на буксире у быстроходных катеров где-нибудь на морском курорте: изогнутая ведущая линия, за ней — крыло из жесткой ткани и система строп, поддерживающих груз.
— Такой вот парашют придает снаряду подъемную силу, превышающую сопротивление воздуха, и помогает удерживаться на лету подольше. Он, конечно, все равно начинает снижаться, но не торопясь, без суеты. Кроме того, чем больше сгорает серы, тем легче становится снаряд. И чем ниже опускается, тем плотнее там воздух. То и другое нам на руку.
— Теперь ясно, зачем все вокруг затянуто сетями, — заметила Саския. — Неудивительно, если все эти поддоны, носовые конусы и сами снаряды дождем сыплются с небес!
— Иной на моем месте сказал бы, пожалуй, что именно для этого Бог создал Западный Техас, — усмехнулся Т. Р. — Обратите внимание на концентрические круги по всей карте. ВКО — вероятные круговые ошибки — для всего, что падает с неба. Нам известно, где весь этот мусор должен приземлиться. Метеорологические ракеты считывают погодные условия. Затем мы прослеживаем траекторию каждого снаряда, чтобы составить точную картину ветров в верхних слоях. В результате можем заставить снаряд упасть там, где это совершенно безопасно — где нет ничего, кроме змей и камней.
— Дороговатый способ уничтожать змей! — пошутил какой-то остряк.
Т. Р. не улыбнулся в ответ.
— Отнюдь, — ответил он, — если вы прикинете стоимость моей недвижимости в Хьюстоне. — Он перевел взгляд на Саскию. — И другие могут проделать такие же вычисления. Помните цифру, которую я вам называл?
— Вы только и делаете, что называете какие-то цифры, Т. Р. Вам стоит быть конкретнее.
— Над Хьюстоном. В дроне. О каких деньгах мы говорим? Помните? А кто-нибудь помнит? 1,75 триллиона долларов. Общая стоимость всей недвижимости в Хьюстоне вместе с пригородами. Допустим, я и мои друзья — те, кто живет в больших домах на сваях вдоль Буффало-Байю, — владеют одним процентом этой недвижимости. Это около двадцати миллиардов. Если стоимость домов в Хьюстоне упадет на десять процентов — два миллиарда вылетят в трубу. А если на десять процентов возрастет… — и он махнул рукой в сторону Шестиствольника, — только одно это оплатит мне все расходы.
— Вы хотите изменить климат во всем мире, — воскликнул Боб, — чтобы сделать деньги на продаже недвижимости в одном Хьюстоне?!
— Не только, — улыбнулся Т. Р. — Те из вас, кто не живет в Хьюстоне, могут сами посчитать то же самое для своих родных мест. Уровень моря везде один и тот же. — Он взглянул на часы. День близился к вечеру. — Ох, совсем забыл! Прошу простить, что так долго держу вас на жаре, — ведь у меня для вас подарки!
И Т. Р. указал на одинокий грузовой вагон, стоящий на запасном пути чуть поодаль. Рядом с ним высился защитный навес. Под навесом — улыбчивая красотка в белой ковбойской шляпе, странно смотрящейся вместе с геокостюмом, закрывающим красавицу от подбородка до ковбойских сапог. На Саскии геокостюма не было, и она чувствовала, что ее жароустойчивость подходит к концу, однако решила подойти и посмотреть.
Вагон был как будто специально выбран воплотить в себе закат индустриальной революции. Выглядел он так, словно за свою жизнь проехал не меньше миллиона миль, пережил несколько крушений и наконец достиг пункта назначения. Все в нем было погнуто и покорежено — ни одной прямой линии.
Подойдя ближе, под благословенную сень навеса, Саския обнаружила на столе ряд стеклянных колпаков вроде того, что демонстрировал им Т. Р. вчера за ужином. Каждый стоял на деревянной подставке. Из-под каждого сиял золотой кубик, который Саския могла бы принять за полпачки масла, если бы за последние два дня не видела столько серы — и не слышала столько разговоров о ней.
— Прошу, ваше величество; хотите забрать подарок? Я прикажу упаковать его для поездки и доставить в ваши апартаменты.
— Вы очень добры, — ответила Саския.
Подойдя вплотную, она прочла надпись, выгравированную на латунной табличке, привинченной к деревянной подставке:
ТЕХАССКОЕ ЗОЛОТО
ЭТОТ ОБЪЕМ ЧИСТОЙ СЕРЫ
нейтрализует действие глобального потепления, вызванного
ОДНИМ ВАГОНОМ ЧИСТОГО УГЛЯ.
Каждый снаряд, запущенный в Пина2бо, содержит в 20 тысяч раз больше серы.
— Какова пропаганда! — послышалось рядом.
Обернувшись, Саския увидела у себя за спиной Корнелию. В тоне ее слышалось нечто среднее между презрением и восхищением. Корнелия признала себя побежденной и отказалась от любых попыток выглядеть элегантно в пользу геокостюма. Однако благодаря этому лицо ее смотрелось куда лучше, чем, должно быть, у самой Саскии. (Сейчас Саския использовала Лицо Номер Ноль, с каким обычно купалась или работала в саду.)
— У него талант к броским фразам, — заметила Саския. — Представляю себе, как он это декламирует на «Ютубе»! «Техасское золото»!
— Появится с этим на «Ютубе» — мигом сменит ковбойский костюм на оранжевую робу.
— Хм… понятия не имею, как все это оформлено юридически. А вы?
— Я тоже.
— Но вряд ли есть специальный закон против тех, кто запускает снаряды в небеса, а потом дает им упасть на собственную территорию.
— В Техасе? Нет, здесь таких законов быть не может, — усмехнулась Корнелия. — Хотя федералы и попытаются его привлечь за нарушение правил эксплуатации воздушного пространства — или что-нибудь такое.
— Нарушение — это когда делаешь что-то запрещенное. А он сегодня получил разрешение.
— Значит, ему перестанут выдавать разрешения.
— Тогда он обратится через их головы в Конгресс. К президенту. И… выложит всю историю на «Ютуб».
— А как насчет вас, ваше величество? — спросила Корнелия. — Как вы собираетесь решать вопрос с законом? Или это и есть… как там выразился лорд-мэр… слон посреди комнаты?
— Сейчас я вижу в комнате одного-единственного слона: невыносимую жару, — вздохнула Саския. — Пойду лучше к себе.
> Т. Р. сказал кое-что, напомнившее мне о вас.
>???
> Подъемная сила превышает сопротивление. Простите. Шутка, понятная только мне. Может быть, и несмешная.
Текст, высветившийся в телефоне Руфуса, был с неизвестного номера с кодом страны, какого он никогда не видывал. Сообщение пришло, когда он устроился за столом в фудкорте посреди модульного дома, что здешний народ называл Центральным, и принялся разворачивать буррито.
> Кто это?
> Извините. Саския. Улетаю завтра утром. Хотела поговорить с вами перед отъездом.
> Через полчаса, ладно? Схожу в душ.
> Конечно, а я пока приму ванну!