Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Что изменилось? Свежие новости и серия сообщений, пришедших, пока она спала. Похоже, и в Новой Гвинее, и в Западном Техасе происходит много интересного. И не только там. Индия выпустила заявление о «необходимости климатического миротворчества» и осудила вчерашний запуск снаряда в Албании, при этом намекнув, что оставляет за собой право на асимметричные действия. Китай в столь же угрожающем тоне заговорил о нестабильности на Папуа. Притязания Индонезии на западную часть Новой Гвинеи, заявили китайцы, — не что иное, как рудимент нидерландского колониализма, давно дискредитированный образ мысли. Соединенные Штаты, которые прежде вмешивались в подобные ситуации по всему миру, сейчас находятся на грани краха и превратились в мировое посмешище; Организация
Вчера, во время разговора о выбросах углекислого газа в атмосферу, Норвегия приняла на себя удар, который с тем же успехом мог быть направлен и в родину Саскии, и даже в нее лично. «Ройял Датч Шелл» была прежде одной из крупнейших нефтяных компаний мира. В течение двадцатого века она аккумулировала огромные богатства. Только в последние пятьдесят лет, когда Нидерланды утратили свои колониальные владения, на нефтяном олимпе их затмила Норвегия. Операции фондовых рынков распространили владение «Шелл», вместе и с доходами, и с ответственностью, среди акционеров по всему миру. Теперь родина Саскии тихо принимала у себя в Роттердаме сырую норвежскую нефть, очищала, перегоняла по трубам вверх по Рейну — и этим довольствовалась.
Аластер называл все это «мусором». Метафора из программирования: речь идет о разрозненных остатках старых, нефункционирующих программ и кодов. Вот и здесь такой же мусор, только геополитический. Однако «мусор» реален, у него бывают последствия. С ним надо что-то делать. Тем, кто намусорил, придется убрать за собой. И, похоже, мир ждет, чтобы Саския взяла на себя хотя бы часть этой задачи.
Линия
Разумеется, подарок оказался с условием. А что нам в жизни достается без условий? Во время расслабленной болтовни после ужина принц Фахд вновь заговорил о самолете. Извиняющимся, почти виноватым тоном, словно упрекая себя за то, что преподнес принцессе Фредерике нечто неподходящее, упомянул, что дальность полета у него, конечно, не такая, как у современных бизнес-джетов. О беспосадочных перелетах из Схипхола в Сидней можно забыть. В этом отношении его подарок больше похож на «Бивер»: короткие перелеты, частые остановки. Мало того, и останавливаться можно далеко не везде: много ли найдется мест, где доступен водород? Очень немногие аэродромы готовы использовать такое топливо. Однако в самых технологически продвинутых странах эта проблема решается так: прямо к взлетной полосе подъезжает грузовик со сжатым водородом и закачивает свой груз напрямую в топливные баки самолета. Конечно, это требует чуть более сложного планирования, однако люди принца с радостью ей в этом помогут, пока принцесса Фредерика и ее команда сами всему не научатся.
Саския подавила желание признаться, что «команды» — в том смысле, в каком он употребляет это слово, — у нее больше нет. Наверное, рано или поздно снова появится. Небольшой штат помощников она сможет себе позволить. Но не сейчас, когда наконец-то никем больше не распоряжается — и радуется простоте и свободе жизни без слуг.
— Если вам будет интересно отправиться в пробный круиз, — продолжал принц Фахд, — я бы предложил вашему королевскому высочеству обратить внимание на Линию. Она не так уж далеко отсюда, расстояние позволяет прямой перелет. И, в соответствии с нашей программой декарбонизации, аэродром там, разумеется, оборудован всем необходимым для хранения и транспортировки водорода. Не побоюсь сказать, на сегодняшний день этот аэродром лучше всех в мире приспособлен для самолетов на водородном топливе.
О Линии Саския уже слышала. Абсолютно новый город, длиной в сотню миль, но шириной всего в несколько кварталов, построенный саудитами на необитаемой
Описание, данное принцем, звучало вполне правдоподобно. Когда строишь с нуля аэродром и в распоряжении у тебя бесконечный фонд нефтедолларов, почему бы не оснастить его хранилищем водорода? Да ты можешь хоть взлетные полосы золотом вымостить!
На мгновение она задумалась, не будут ли ее там ждать папарацци. К чести Фахда, он догадался о ее сомнениях и тут же их развеял.
— Это ни в коей мере не официальный визит, — поспешил добавить он. — Напротив, любая публичность здесь будет контрпродуктивна! К счастью, воздушное пространство контролируем мы.
После такого обещания принцесса Фредерика согласилась совершить завтра пробный полет на Линию при условии, что позже сможет вернуться и воссоединиться со старым добрым «Бивером». Принц воспринял это как безоговорочное согласие и кивнул.
— Завтра все будет готово, — объявил он. — Вылетим, разумеется, когда вам будет удобно; но могу ли я осмелиться попросить вас быть готовой к девяти утра?
Принц был не из тех, кому легко отвечать «нет». Он точно знал, чего хочет, привык добиваться своего, и его любезность напоминала покрывало из тончайшего шелка, под которым скрывался гранит. Вот так принцесса Фредерика вдруг оказалась обязанной не только принять дорогой подарок, но и назавтра, в девять с небольшим, сидеть в кресле второго пилота, наблюдая за тем, как Эрвин ведет ее новый самолет к Линии.
«Напротив, любая публичность здесь будет контрпродуктивна!»
Саскии следовало бы сейчас сосредоточиться на особенностях и принципах управления самолетом на водородном топливе. Эрвин с готовностью все ей рассказывал и показывал, исходя из того, что в будущем ей предстоит управлять самой. И ей даже удавалось изображать вполне пристойный уровень интереса — но лишь благодаря многолетним тренировкам в необходимом для всякого монарха искусстве вежливо симулировать интерес к чему угодно. Эрвин, кажется, остался разочарован — как минимум немного обескуражен тем, как легко она погружалась в молчание, снова и снова обдумывая слова принца.
Фахд хочет показать ей нечто, находящееся на Линии или поблизости. Нечто, связанное с глобальным потеплением. Нечто такое, что пока требуется держать в тайне.
И еще это странное замечание в конце: «Воздушное пространство контролируем мы» — с ударением на «мы». Но это же очевидно! Разумеется, воздушное пространство Саудовской Аравии контролирует Саудовская Аравия. К чему это подчеркивать?
Видимо, он намекнул на контраст между саудитами и кем-то еще, кто не контролирует свое воздушное пространство. Может быть, Т. Р.? У него ведь вся система построена на запуске снарядов в воздушное пространство, на которое он по закону не имеет никаких прав. Если хочешь делать то же, что Т. Р., но беспокоиться о правилах ФАА тебе не приходится — что ты используешь вместо гигантских Шестиствольников?
Пролетая на крейсерской высоте над бесплодными горами Синая, было почти невозможно разглядеть два растопыренных «зубца» Красного моря, загибающихся вдоль горизонта влево и вправо. Правее — Суэцкий залив: даже с такого расстояния заметно, что он полон кораблей и воздух над ним черен от дыма и копоти. Саския знала: множество этих огромных грузовых судов идут из Маасфлакте или в Маасфлакте — единственный порт, способный их принять. Слева распростерся залив Акаба: он шел вдоль восточного берега Синая, отделяя Саудовскую Аравию от Египта. Здесь кораблей было куда меньше, ведь это тупик. На северной оконечности залива устроили свои опорные базы израильтяне и иорданцы — отсюда выходили в Красное море и далее на восток их суда.