Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Стивенсон Нил Таун

— Думаю, это следовало предвидеть.

— Как держатель акций компании, я бы на вашем месте присмотрел за своими инвестициями, — скучающим светским тоном заявил израильтянин. — Послушайте, нам нравится Т. Р. Нравится то, что он делает. Он нам помогает, — его взгляд скользнул к огромному самолету, — делать то, что делаем мы. Но у нас есть причины думать: наступило время, когда ему стоит быть начеку.

— И сообщить ему об этом почему-то должна именно я.

— Техасцы! — развел руками израильтянин. — Очень трепетно относятся к личным отношениям — я бы сказал, как и некоторые другие этнические группы. Вас он уважает. И к вам прислушается. Вот и все, что я могу сказать.

Саския кивнула.

— Хорошо, но вам-то во всем этом какой прок?

—

Никогда не спрашивали себя, зачем библейские народы сотни лет сражались за наш клочок земли? Почему он так волновал даже римлян? В то время Израиль был ценным приобретением. Земля, текущая молоком и медом. А теперь из-за потепления превратился в сущую дыру.

— Значит, вы хотите вернуть молоко и мед?

— Именно.

— И ничего больше?

— А вы о чем подумали?

— Возможно, я чересчур цинична, — начала Саския, — но мне пришло в голову, что вы с саудитами можете объединиться, чтобы вместе покончить с Ираном.

Израильтянин пожал плечами:

— Лично мне это доставило бы большое моральное удовлетворение. Но… климатические модели сложны, знаете ли.

— Аравийский полуостров сам по себе огромен. Добавив к нему на севере Израиль и Иорданию, мы получим территорию огромной протяженности. Если эти самолеты будут летать на юг… не думаю, что у Сомали найдутся технологии, позволяющие сбивать их в стратосфере. Вы сможете долетать до экватора и дальше. Сможете посылать самолеты в любую точку в этом огромном диапазоне. Выбрасывать SO₂ именно там, где хотите. Лечить региональный климат акупунктурой.

Израильтянин сделал еще глоток и встал со вздохом, словно сожалея о том, что приходится прерывать интересную беседу и покидать недопитый кофе.

— Мне нравится сравнение с акупунктурой. Если позволите, я его украду.

— Оно не мое.

— Благодарю за то, что уделили мне время, ваше королевское высочество.

Саския подождала, пока он скроется, затем обвела взглядом кафетерий в поисках Фахда бин Талаля. Он еще разговаривал — или делал вид, что разговаривает, — по телефону, искоса присматривая за ней.

Она достала свой и написала сообщение Виллему.

> День настал. Примерно на год раньше, чем я думала.

Виллем знал, что это значит. Окончен ее «отпуск», и он снова ей нужен.

> Ха! Даже быстрее, чем я ожидал. И что от меня требуется?

Туаба

Виллем мог позволить себе номер в любом из современных отелей, выросших за последние десятилетия вокруг однополосного аэродрома в Туабе. Но вместо этого спал на матрасе в задней комнате у дядюшки Эда.

Если смотреть с воздуха — даже с такой высоты, откуда видны целиком Австралия, Индонезия и весь Индокитай, — это место несложно найти. Оно похоже на серый шрам на южной стороне Новой Гвинеи. Аллювиальное русло реки, впадающей в Арафурское море, истоки которой находятся в ледниках на хребте острова — горной цепи, по высоте уступающей лишь Андам и Гималаям. В отличие от прочих рек, стекающих с этих склонов — а их немало, учитывая, что ледники тают, а осадки в этих краях порой превышают десять метров в год, — река, протекающая через Туабу, серого цвета, поскольку несет с собой те осадочные породы с медного рудника, что не выветрились естественным путем и не успели окислиться.

Дядюшку Эда звали вовсе не Эдом, да и Виллему он приходился совсем не дядей. Приехал он в эти края в 1970-х и открыл здесь то, что изобретательно назвал «логистическим депо», а попросту говоря, магазин-склад запчастей для бульдозеров. Позже в его бизнесе появились новые направления: ремонт вертолетов, поставка буровых установок и труб для трубопроводов. Место для жилья он себе обустроил так: соскреб бульдозерным ковшом все живое с клочка земли на речном берегу, а потом продал этот бульдозер «Бразос РоДаШ». Вокруг рос и обретал форму город Туаба, побуждая Эда время от времени укреплять периметр

безопасности. В ранние годы он довольствовался земляной насыпью с колючей проволокой наверху; в наши дни его жилище окружали старые ржавые контейнеры, поставленные в два этажа, а поверху тянулись острые, как бритвы, стальные ленты. За этими стальными стенами по неасфальтированному участку, в любой момент времени наполовину состоящему из серой грязи, ездили туда-сюда грузовики и прочий тяжелый колесный транспорт. Когда грязи становилось столько, что она начинала мешать коммерции, дядюшка Эд выбирался из своей норы — полудома, полуофиса, — шел на ближайший к улице край своих владений, заводил какой-нибудь из ржавых бульдозеров, выстроившихся там рядком, и ехал решать проблему. Вьющиеся растения, успевшие густо оплести бульдозер за время бездействия, трещали и хрустели под гусеницами. Дядюшка Эд скреб ковшом грунт где-нибудь на возвышенности и засыпал этим грунтом яму. Потом ставил бульдозер на место, шел обратно в дом и возвращался к своим обычным занятиям: смотрел по телевизору баскетбол и вел со случайными собеседниками в соцсетях пламенные дискуссии на самые разные темы. Время от времени на экране камеры слежения, установленной на воротах, появлялось знакомое лицо: Эд нажимал на кнопку, дверь открывалась, и гость проходил внутрь. Чаще всего старые друзья приходили поиграть в бадминтон. Для этой цели у дядюшки имелся прямоугольный искусственный газон, привезенный сюда в 1982 году: тогда в него был завернут карданный вал для самого большого в мире грузовика, доставленный в город по реке от самого Арафурского моря. Должно быть, приверженность бадминтону нейтрализовала последствия курения и обеспечила Эду долгую жизнь.

Естественно предположить, что Туабу приезжие отжали у коренного населения; на самом же деле до того, как в этих краях поселились дядюшка Эд и ему подобные, здесь вообще никто не жил. Дальше на юг, вдоль берега моря, люди испокон веков бороздили болотистые озера и устья рек на своих долбленках, питались рыбой, креветками, птицами и плодами саговой пальмы, с переменным успехом спасались от малярии. На севере — другие племена: эти жили в горах, повыше болот, но ниже верхней границы леса, ели бататы, диких свиней и мелких сумчатых, страдали от фрамбезии, анемии и нападений соседних племен. Но этот срединный пояс, соединивший в себе все худшее из обоих миров, попросту не стоил того, чтобы здесь жить. Разумеется, если вы не работаете на техасскую компанию, задавшуюся целью соорудить на вершине высочайшей горы этого острова крупнейший в мире открытый медный рудник.

Туаба была самой высокой точкой на реке, до которой доходили баржи из устья. Располагалась она всего в нескольких метрах над уровнем моря. В Туабе баржи приходилось разгружать и оставшиеся сто километров везти груз по суше. Ключевая деталь: конечная точка пути находилась на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря. Поскольку дороги поначалу не существовало, первым наверх доставили все необходимое для дорожного строительства. Древние проржавелые бульдозеры, выстроенные в ряд (кое-кто, пожалуй, сказал бы «похороненные») на дворе у дядюшки Эда, представляли собой своего рода археологический памятник тех давних времен. Впрочем, неполный: многие бульдозеры без следа канули в болотах.

В настоящее время в городе, занимающем пару миль на западном берегу реки и растянувшемся на милю в сторону бывших джунглей, проживало около ста пятидесяти тысяч человек. Его окружали пригороды: туда переселялись те, кому не нравилась скученность и теснота. Многие приятели Эда по бадминтону переехали подальше от центра, но самого Эда его место обитания вполне устраивало. Кажется, он полагал, что стоит ему покинуть свою берлогу больше чем на несколько часов — и она немедленно падет под натиском черной плесени вкупе с городскими вандалами. Бизнес давно уже вели более молодые члены клана; многие из них работали из офисов в Сингапуре, на Тайване или в городе Дарвин на севере Австралии. Этим людям случалось месяцы, даже годы не ступать на землю Новой Гвинеи.