Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Смолтом.
— Ну да. Как рыба. Просто знает, что настало время плыть вниз по течению. И знает, куда плыть. Но что ждет ее впереди?
— Неважно. Это мое… не знаю, как назвать. Моя судьба.
Лакс опустил взгляд. Почва у него под ногами на вид была ровной; сквозь неопреновые подошвы гидрокостюма он ощущал ветки и мелкие камешки. Но другим чувством, для которого не было имени, предвидел неудержимый, неотвратимый спуск по склону к воде.
— Ты слышал хоть слово из того, что я говорил?! О том, что люди просто нами пользуются? О том, как мы для них удобны?
—
Что-то блеснуло в свете потолочной лампы. Стальной браслет, который Лакс носил на правом запястье. Он снял его, когда возился с гидрокостюмом, и браслет, должно быть, скатился на пол.
— Не забудь, — сказал Дхармендер и протянул ему браслет.
Даже Лакс и даже в нынешней своей рассеянности не мог не понять двойного смысла этих слов. Он взял из дядюшкиных рук кара, поцеловал, повернулся — и пружинистой трусцой побежал к черной речной воде. Земля казалась ровной, но он чувствовал, что бежит под уклон. Браслет он надел на ходу.
Больница Святого Патрика
— М-да, обстановочка-то накаляется! — сказал Т. Р.
Чистый кислород и резкое снижение привели Виллема в чувство — настолько, чтобы понять, что Т. Р. шутит, разозлиться оттого, что шутка несмешная (нашел время вспоминать древние мемы!) [606] , и сообразить, что свое раздражение сейчас лучше держать при себе.
606
Фраза: «А обстановочка-то накаляется!» («Ouch, that escalated quickly!») из кинокомедии 2004 года «Телеведущий: легенда о Роне Бургунди» стала в англоязычном Интернете популярным мемом.
— Да, — сказал он. — Но, мне показалось, вы ждали чего-то подобного.
— Просто мы готовы ко всему.
Амелия на это не купилась.
— Множество огневых позиций с пересекающимися секторами обстрела. Вся вершина горы разделена на участки с противопехотными и противотранспортными барьерами. Вертолеты стоят с включенными двигателями, чтобы взлететь сразу, как только начнется стрельба. Да у вас там полноценная зона боевых действий!
— Сегодня да, — признал Т. Р. — Но чаще нет. Да и сегодня, думаю, все уже закончилось. Точечные нападения — такое случается раз в год или еще реже.
— Папуасские националисты?
— Или индонезийские спецслужбы в погоне за увеличением бюджета, — пожал плечами Т. Р. — Различить их невозможно — вытворяют совершенно одно и то же. Но как те, так и другие не хотят резать курицу, несущую золотые яйца.
— Вы про рудник?
— Про рудник. — Тут Т. Р. пришла новая мысль. — Так, а «глок» все еще у вас?
— Нет.
Амелия показала «глок» с открытым затвором и извлеченным магазином.
— Я позволила себе… Вернуть его вам?
— Не нужно, — ответил Т. Р. — Просто не люблю что-то терять из виду.
Амелия
Вертолет сделал крутой вираж, затем выровнялся и практически завис в тысяче метров над джунглями, на полпути от Снеуберга к Туабе. Горы остались позади; под брюхом у машины простиралась практически плоская равнина. Из джунглей, с расчищенной площадки близ дороги поднимался столб дыма.
— Черт, это же перекачивающая станция! — воскликнул Т. Р. — Вот уроды!
Приглядевшись, можно было заметить, что полянка залита чем-то серым, вроде жидкого цемента, и эта густая серая жидкость растекается оттуда во все стороны.
— Много потерять не успеем, включится автоматическая блокировка, — заметил Т. Р., извлекая телефон. — И-и-и… сотовая связь отрубилась, мать ее за ногу! — И крикнул пилоту: — Свяжитесь со Снеубергом, сообщите, что поврежден пульпопровод!
— Так точно, — донесся ответ.
Вертолет снова рванулся вперед, и Т. Р. плюхнулся в кресло.
— Вот сукины дети! — заговорил он. — Каждые несколько лет такое проделывают. Взрывают нам пульпопровод. Знают, что это единственный путь вывоза меди с острова. Но еще знают, что медь — единственная причина вкладывать сюда деньги! Себе же в ногу стреляют, идиоты. Да уж, обстановка накалилась, это точно!
— Просто чтобы сверить часы, — заговорил Виллем, — правильно ли я понял: стрельба и взрывы на Снеуберге — дело житейское, а вот проделать дыру в пульпопроводе — серьезное прегрешение?
— Совершенно правильно. Из-за этой дыры придется закрыть все наверху, пока не починим. Представьте себе, как работает рудник. Это что-то вроде рукотворной лавины, ею управляет сила тяготения — и масштабы невероятные. Пока сами не увидите, какой объем породы мы добываем из шахты и спускаем вниз по трубе, ни за что не поверите. Такую махину останавливать — все равно что тормозить товарный поезд.
Т. Р. снова проверил телефон, но, судя по выражению его лица, связь так и не появилась. Наконец он убрал мобильник, подпер подбородок рукой и стал смотреть в окно. Вертолет был уже почти на месте. Взглянув вниз, Виллем увидел городскую окраину — и сообразил, что город здесь только один.
— Сядем на крышу к «Сэму», — объявил Т. Р., вдруг вспомнив о своих обязанностях гостеприимного хозяина. Он имел в виду «Сэм Хьюстон», один из нескольких отелей западного типа, в которых останавливались прибывшие в Туабу иностранные специалисты, представители деловых партнеров и тому подобные визитеры. — С вертолетной площадки спустимся в отель, снимем вам номер, и перекантуетесь там, пока мы не организуем сопровождение, чтобы безопасно доставить вас к Эду. Или куда пожелаете.
За спиной у Т. Р. в боковом окне, на приличном расстоянии, промелькнула диспетчерская башня аэродрома. «Сэм Хьюстон» находился в поясе отелей и прочих «цивилизованных» удобств, окружающих аэродром, — так что, должно быть, он уже недалеко.