Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Но вместо того, чтобы приземлиться на крышу «Сэма Хьюстона», пилот вдруг развернулся и снова начал набирать высоту. Мир медленно вращался вокруг них, и на несколько секунд перед глазами Виллема в окне возник сам «Сэм». Выглядел он как типичный современный отель в тропиках: здание этажей в пятнадцать, под боком парковка, вокруг пальмы и банановые деревья.
Но сейчас его окружали мигающие красно-синими огнями полицейские машины. Сотни людей толпились вокруг, но почти всех полиция отгоняла за радиус в несколько сот метров от здания. Внутри этого радиуса оставались лишь полицейские и еще несколько человек, видимо, руководство отеля; но и они старались держаться от здания подальше.
— «Сэм» эвакуируют, — сообщил пилот. — Там подозрительный автомобиль.
— И что в нем подозрительного?
— Въехал прямо в холл, и водитель сбежал.
— Как у нас с топливом?
— Полный
— Ну, куда летим? — обернулся Т. Р. к Виллему. — У Эда на территории хватит места, чтобы посадить вертолет прямо туда.
Виллему мысль понравилась, но не понравилась Амелии:
— При всем уважении, куда бы ни посадить сейчас вертолет «Бразос РоДаШ» — это место тут же станет целью для противника. Вряд ли дядюшка Эд обрадуется…
— Если мы нарисуем на его территории мишень. Понял, — согласился Т. Р.
— У «Святого Патрика» есть вертолетная площадка, — заметил пилот.
— Верно, — согласился Т. Р. — Значит, туда.
— Это больница, — объяснил Виллем Амелии.
Строго говоря, не только больница: в комплекс Святого Патрика входили и церковь, и монастырь, и католическая школа.
— Вертолет на крыше больницы, — заговорил Т. Р., — издали неотличим от вертолета санитарной авиации с жертвами нападения на борту. И, если это папуасские националисты, РК они трогать не станут — знают, что те на их стороне.
— РК? — переспросила Амелия.
— Римо-католиков. А если это индонезийские спецслужбы, выдающие себя за папуасских националистов, они поступят так же, как папуасы: католиков оставят в покое.
У Виллема мелькнула мысль, что такое решение не вполне этично: ведь никаких жертв нападения в их вертолете нет. Но, в конце концов, командует здесь не он. Да и искать другой выход нет времени: Туаба крошечная, а вертолет летит быстро.
Так быстро, так удобно, что не столь благородная часть сознания Виллема задалась совсем другим вопросом: а стоит ли вообще высаживаться? Может, топлива хватит, чтобы долететь до побережья? Или даже до Австралии? Может, им просто убраться отсюда ко всем чертям?
Так или иначе, решение было принято за него, когда «Сэм Хьюстон», оставшийся в километре позади, взорвался. Случилось это в тот момент, когда вертолет готовился сесть на крышу самого высокого здания в комплексе Святого Патрика, современного десятиэтажного дома. Из-за текущих атмосферных условий — влажности выше точки выпадения росы — взрыв выглядел как желтая вспышка, почти мгновенно скрытая облаком белого пара, который начал со скоростью звука распространяться во все стороны. Вертолета ударная волна достигла примерно через три секунды: достаточно, чтобы все увидели, что происходит, и поняли, что их сейчас долбанет, но недостаточно, чтобы пилот успел что-то сделать. Да и что? Вертолет — в этот момент он был развернут к «Сэму Хьюстону» носом — отбросило назад; нос задрался вверх, словно вертолет получил апперкот от Кинг-Конга. Он рухнул на площадку, пропахал ее наискось и остановился, только ткнувшись в парапет на краю крыши. Произошло это на удивление медленно и как-то плавно. Или, может, так только казалось, ибо мозг Виллема отказывался воспринимать происходящее в реальном времени и во всей его остроте. Пилот заглушил мотор, и вертолет тяжело присел на шасси. Даже по звукам было понятно, что больше он никуда не полетит. И, когда пассажиры выбрались (весьма поспешно) наружу, это подозрение подтвердилось. Оказалось, хвост вертолета загнулся кверху, а хвостовой винт размолот в щепу.
С одной стороны — расквашенный вертолет, с другой — медно-красный «гриб», вздымающийся над останками отеля, — здесь было на что посмотреть! Однако несколько минут спустя Виллем поймал себя на том, что пялится совсем на другое. Привлеченный взрывом и грохотом, на крышу высыпал больничный персонал. Люди шли и из будочки в углу крыши, куда, видимо, выходила чердачная лестница, и из лифта возле вертолетной площадки. В основном они выглядели как обычные доктора, медсестры, санитары и прочие: медицинские костюмы с цветовым кодом, стетоскопы, бейджики. Были, конечно, и региональные отличия: много этнических папуасов, много женщин в головных уборах католических монахинь. Дальше к ним начали присоединяться люди, не похожие на медиков, — видимо, пациенты из числа способных передвигаться или больничные посетители. Виллем не мог отвести глаз от одного из них: седовласого папуасского джентльмена, одетого в одну лишь котеку [607] . Об этих штуковинах Виллем читал, но ни разу не видел вживую — и ему казалось, что они намного меньше. «Футляр для пениса» по размеру должен соответствовать пенису, разве нет? Но котека у этого старика была
607
Традиционный единственный предмет одежды у мужчин из высокогорных племен Новой Гвинеи: «футляр для пениса». Котеки изготавливают из тыкв или других высушенных плодов, украшают перьями, ракушками и бисером. К телу они крепятся с помощью ремней. Нередко котеки отличаются большими размерами и причудливой формой.
Для начала все вместе сбросили вертолет с крыши. Дело в том, что к больнице уже летели новые, настоящие санитарные вертолеты с настоящими ранеными на борту. Вертолет Т. Р. занимал предназначенное для них место. И улететь не мог. Так что больничная охрана огородила территорию на лужайке внизу, отогнав оттуда любопытных. Как только территорию очистили, пара десятков собравшихся на крыше вместе налегли на вертолет и толкали его, пока застекленный нос не высунулся из-за парапета. Затем взялись за длинный хвост и, используя его как рычаг, наклонили вертолет вперед. Хвост быстро задрался так, что до него было уже не дотянуться. Тогда люди начали подлезать под вертолетные шасси, подставлять под них плечи и толкать вперед и вверх. Виллем надрывался вместе со всеми; справа от него рвала жилы Амелия, слева — мужик в котеке. Быть может, знания высоких технологий и глубокого понимания современного мира этому мужику недоставало, однако процедуру скидывания вертолета с крыши он уразумел не хуже всех прочих и даже высказывал (жестами) вполне разумные предложения о том, с какой стороны взяться и как лучше распределить силы. Наконец вертолет перевалился через парапет и с грохотом рухнул вниз. Человек в котеке следил за его полетом без особого любопытства. Должно быть, в отличие от людей с более современным мышлением, его эта сцена ничем не поразила. Потом он встретился глазами с Виллемом — с которым, можно сказать, был уже знаком — и сделал жест, понятный во всех уголках мира и означающий: «Эй, приятель, закурить не найдется?» Виллему пришлось похлопать себя по карманам и показать пустые ладони.
— Ни у кого не найдется сигареты? — громко спросил он.
Скоро сигарета появилась из кармана уборщика. Выразив должную благодарность, человек в котеке переломил ее пополам, сунул серединой в рот и задымил с обоих концов, глядя, как первый санитарный вертолет с потерпевшими опускается на крышу.
Дальше Т. Р. повел всех к чердачной лестнице. Проходя мимо лифтов, обслуживавших вертолетную площадку, Виллем обратил внимание на табличку над дверями: «МЕДИЦИНСКИЙ ПАВИЛЬОН Т. Р. И ВЕРОНИКИ ШМИДТ». Ниже, по всей видимости, то же было повторено по-индонезийски и на одном из восьмисот местных языков.
— А куда мы идем? Просто любопытно, — поинтересовался Виллем, вслед за Т. Р. спустившись по восьми пролетам современной железобетонной лестницы и оказавшись в куда более старом больничном крыле с линолеумными полами, деревянными дверями и запахом дезинфектанта. Такие больницы строили в Нидерландах сразу после войны.
— В родовое.
— Куда-куда?
— Отделение родовспоможения, — пояснил Т. Р.
Странный выбор, но, возможно, логичный? Травма, хирургическое, интенсивная терапия, реанимация — все они сейчас переполнены или скоро будут переполнены. А рожениц сегодня столько же, сколько и в любой другой день.
Они долго плутали по лабиринту коридоров, характерному для любой больницы, но наконец нашли родовое отделение. Народу здесь в самом деле было немного. За одной закрытой дверью кричала роженица. В коридорах расположились группками посетители. Сестры-монашки сновали туда-сюда и сердито на них посматривали. Впрочем, Т. Р. здесь скоро узнали — и неудивительно: портреты его и жены висели на видном месте в медицинском павильоне, носящем их имена. Так что никто не спрашивал, куда они идут, когда Т. Р. провел Виллема, Амелию и одного из своих охранников вдоль по длинному коридору, а затем в палату, скрытую за деревянной дверью. Палата эта, судя по всему, уже какое-то время не функционировала. Скорее всего, ее собирались модернизировать. Сейчас там вдоль стен стояли коробки с каким-то медицинским оборудованием.