Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— А что насчет людей, поручивших тебе это задание? Кто это?
— Те, с кем я познакомился, когда сражался на Линии Фактического Контроля. — Он имел в виду майора Раджу, который «подружился» с Лаксом во время его гималайских приключений и оставался с ним на связи во время выздоровления.
— Индийские военные?
— Да.
— Не сикхи?
— Нет.
— И что они тебе сказали? Почему ты этого захотел?
— Чего захотел?
— Натягивать гидрокостюм на заднем сиденье моей машины, чтобы тайно перейти границу.
—
— Индия? Или Пенджаб?
— Это одно и то же. Если в Житнице начнется засуха, пострадает вся Индия.
— Это они тебе сказали? Что Житнице грозит засуха?
— Муссоны в этом году запоздали.
— Запоздали, да. Но все-таки пришли.
— А в следующем году могут запоздать еще сильнее.
— Так всегда было и будет. Жить в Пенджабе — значит каждый год тревожиться о том, каков-то будет сезон дождей в следующем.
— Но до сих пор люди не пытались менять погоду.
— Ты об этой штуке в Техасе? Об этом они с тобой говорили?
— Мне показали снимки. Объяснили, как это работает. Все выглядит очень убедительно.
— Еще бы!
Они объехали город с юга и оказались на перекрестке, где сходились три дороги. Дхармендер свернул на одну из них.
— Не самый быстрый путь, — заметил Лакс.
— Что?
— Надо было повернуть на первом повороте. Не на втором. — Он немного подумал. — Хотя так мы тоже доедем. Эта дорога всего на 1,23 километра длиннее.
— Откуда ты все это знаешь? Ту развязку построили только в прошлом году!
— Просто чувствую, где я. И куда хочу попасть. Вроде шестого чувства.
— Что ж, может, твой дядюшка просто не хочет везти тебя короткой дорогой, потому что она чертовски ухабистая, а твой дядюшка хочет, чтобы для тебя в этой безумной затее все прошло гладко!
— Спасибо, дядя. Прости, что начал тебе указывать.
— А может, дело в том, что быстро доехать до места сейчас не самое важное.
— Что же важнее?
— Поговорить. Я так думаю, с тех пор как на Линии Фактического Контроля тебе поджарили мозги, в первый раз ты ведешь серьезный разговор с кем-то, кому ты дорог.
— Ага… хорошо… давай поговорим, — рассеянно отвечал Лакс, возясь с элементами гидрокостюма.
Это оказалось невероятно сложно, и он заподозрил, что в индийском консульстве в Ванкувере — где ему выдали все снаряжение — не знали его размера. Как многие крупные люди, Лакс вовсе не считал себя крупным. Он полагал, что просто нормально сложен. Попытки влезть в гидрокостюм, извиваясь на заднем сиденье «субару», заставили его взглянуть на свое телосложение с непривычной стороны.
Кое-что между ним и дядюшкой осталось несказанным — говорить об этом было неловко. Отец Лакса был не слишком проницателен, мать попросту наивна. Дхармендер угадал верно: в родительском доме Лакса ждала теплая встреча, но серьезно поговорить с родителями он просто не мог.
Дхармендер говорил обиняками, почти бессвязно, проезжая милю за милей по незнакомым дорогам. Эта часть Британской
— В прошлом году, когда ты получил свои пятнадцать минут славы, — говорил Дхармендер, — все мы, разумеется, тобой гордились. Но, знаешь, и беспокоились. Видишь ли, мы уже видели это кино — и не всегда оно хорошо кончается для человека в тюрбане.
— Какое кино? О чем ты?
— Хорошо, скажу так. Ты планировал завербоваться в канадскую армию, верно?
— Верно.
— Ну вот, лучше бы так и сделал. Пойми меня правильно. Я просто хочу сказать… — тут Дхармендер поднял палец и значительно посмотрел на Лакса в зеркало заднего вида, — хочу сказать, что именно этого люди от нас хотят. Чтобы мы выполняли приказы и рисковали жизнью. Ради них. А они бы говорили: «Да, чудики, конечно, но смотри, какие полезные!» Полезные — потому что идем на передовую и подставляем себя под пули. На этом условии они готовы не замечать наши тюрбаны и все прочее.
— Дядюшка, не слишком ли сурово ты их судишь? Кто-то же должен служить в армии, раз уж без армии не обойтись.
— Да, я жестко говорю. Но это для того, чтобы ты понял.
Тут Дхармендер притормозил: навигационная система оповестила о повороте, которого он не видел. Похоже, одна из тех дорог, что существуют только в виртуальной реальности. Длилась она якобы несколько сот метров и оканчивалась тупиком на берегу реки — широкой голубой полосы, занимающей сейчас пол-экрана.
— Это здесь, — сказал вдруг Лакс. — Поворачивай… давай же!
Дхармендер не хотел сворачивать неизвестно куда; но дорога внезапно оказалась здесь. Хотя какая же это дорога? Две колеи в высокой траве, уводящие под сень низкорослого леса. Здесь, на сухой стороне провинции, высокие деревья встречались редко; но, как видно, близкая река пропитала каменистую почву водой в достаточном объеме, чтобы кое-где среди карликовых деревьев возвышались сосны. Еще несколько секунд — и дорога вывела их на открытую площадку, где в черных шрамах кострищ блестели смятые пивные банки.
— Здесь, — сказал Лакс.
— Уверен?
Лакс открыл дверь, вскинул на плечо рюкзак.
— Трудно объяснить, но я это чувствую. Душой и телом. Всем собой.
И еще здесь пахло безопасностью. Но вдаваться в долгие объяснения, что и как сделали с ним ученые (или кто они там?) из Киберабада, Лакс сейчас не собирался.
— Как малек, который становится смальтой… или как ты там говорил, — закончил Дхармендер, и под его пристальным взглядом Лаксу стало как-то неуютно.