Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Впрочем, «бросать трубку» — давно уже фигуральное выражение. Нынешние телефоны хрупки и дороги, ими лучше не бросаться. Так или иначе, Жюлю удавалось все: настолько, что в бесконечном перелете через Северную Атлантику и вдоль Канадского щита [610] Саския задумалась о том, что будет, если попросить Жюля достать плутониевую бомбу. Несколько часов вежливых и лаконичных телефонных переговоров — и, чего доброго, у него все получится!
— Нет, дорогая, я не позволю! Ты ведь
610
Обширный выступ докембрийского кристаллического фундамента, занимающий примерно половину территории Канады (северо-восток и восток). Характеризуется преобладанием гранитных пород, множеством мелких озер, сплошными сосновыми и еловыми лесами. Богат полезными ископаемыми.
— Вот я тебе по-дружески и помогаю, — отрезала Фенна. — А теперь помолчи и смотри вверх!
— Что ж, раз все равно заняться больше нечем…
И Саския уставилась в металлический потолок, который время от времени загораживала умелая рука Фенны, работавшей над сложной зоной между скулой и нижним веком экс-королевы.
Они находились в крохотном поселке под названием Центральный, в грузовом контейнере, переоборудованном под жилье и обложенном мешками с песком, чтобы приглушить звуковые удары. Совсем приглушить не удавалось; каждые несколько минут стены сотрясались от гула.
— Обязательно придумаем, как переправить вас с Жюлем в Новый Орлеан, — пообещала Саския.
— Об этом не беспокойся! Жюль не уедет, пока не посмотрит Шестиствольник. Очень хочет узнать, как он работает.
— Тогда лучше всего ему сейчас пойти со мной. Можно, конечно, попросить Т. Р. завтра устроить отдельную экскурсию — но, кажется, ему сейчас не до того.
— И станет вообще ни до чего, когда он тебя увидит! — с завидной уверенностью сообщила Фенна. — Только представь: выползает он из самолета, вообще никакой после многочасового перелета из Китая или откуда он там летит…
— Из Папуа, дорогая. — Хотя, судя по всему, эта территория скоро станет Китаем.
— Да неважно! Главное, он выходит — а тут ты!
Не в первый раз Саския позавидовала глубокой убежденности Фенны, что мир вертится вокруг тех, кто стильно одет и профессионально накрашен. Пусть это иллюзия — но, быть может, одна из самых приятных и безопасных иллюзий.
— А ты не хочешь к нам присоединиться? — спросила Саския.
Фенна наморщила нос.
— Идти смотреть на Шестиствольник?
— Ну да.
— Да я его уже видела. И здесь, и в Вадане. Знаешь, не увлекаюсь большим оружием — даже таким большим! — Она бросила лукавый взгляд на Жюля, который, с чисто армейской способностью засыпать где угодно и когда угодно, прикорнул в углу на куче багажа. — Вон кто у нас без ума от здоровенных стрелялок! А я лучше посижу с Амелией у торговых автоматов, выпьем по пиву и съедим по буррито.
— Звучит заманчиво. Поднимите бокал и за меня.
— Скорее уж пивную банку. А как ты доберешься до Шестиствольника? Они дадут машину?
— Нет, мы с Жюлем пешком дойдем.
—
— Да, а что? Мне, как ты знаешь, уже несколько дней почти не приходилось ходить. Хочу размяться.
— Что же ты сразу мне не сказала?! А если ветер…
— Нет там никакого ветра, я посмотрела погоду. Вот завтра будет ветрено. А сегодня — так, легкий бриз.
— Может, верхом поедешь? Знаешь, как круто будешь выглядеть на лошади?
— Лошадей к Шестиствольнику не подпускают. Это было бы издевательство над животными. Да и незачем мне, чтобы лошадь испугалась и понесла или все обгадила со страху.
— Да уж, в таком приятного мало!
— Каждый вечер во время пересменки Шестиствольник отключают на один час. За это время инженеры его осматривают, проверяют, проводят какие-то процедуры — не знаю подробностей. Словом, Т. Р. в это время будет там — и, по его словам, не возражает, чтобы я «упала ему на хвост», что бы это ни значило. — Саския взглянула на часы. — Нам пора. Жюль! Подъем!
— Да, мэм! — отозвался Жюль, вскочив на ноги.
— А змей там нет?
— Вообще-то есть, но мы пойдем по асфальтированной дороге, где змеям негде спрятаться. И потом — смотри! — И Саския вытянула ногу, продемонстрировав новенькие ковбойские сапоги, приобретенные в киоске самообслуживания в Центральном полчаса назад. — Пусть только какая-нибудь гадюка попробует вонзить в меня зубы!
— Нет уж, пусть лучше не пробует — зубы поломает!
К тому времени, когда эти ковбойские сапожки зашагали по упомянутой дороге, солнце уже село за горы, отделяющие Пина2бо от Рио-Гранде. Вечер можно было назвать мирным, даже идиллическим, если бы не вспышки и глухие удары Шестиствольника. Из-за какой-то особенности распространения звуковых волн совсем рядом с Шестиствольником грохот ощущался даже слабее, чем немного в стороне.
Идя по дороге вместе с Жюлем, Саския раз или два оглядывалась, скользила взглядом по зубчатой кромке гор к северу и к западу, медленно тающей в темно-пурпурном небе.
— Мэм, на что вы смотрите? — спросил Жюль.
— Помнишь Руфуса? Рэда?
— Еще бы!
— Где-то в той стороне, если я не путаю направление, есть мраморная гора, а в ней старый карьер. Там он сейчас живет.
О том, где и как живет Руфус, Саския знала от Тордис и Пита. Они что-то рассказывали, изредка даже присылали фотографии. Из их слов можно было понять, что Руфус нашел себе интересную работу — а это очень важно для счастья. Но счастлив ли он? Вспоминает ли о ней — хоть иногда?
Саския вдруг заметила, что перед ней движется по асфальту ее тень. Странно — ведь солнце уже село! Луна сейчас слева, едва выглянула из-за горной гряды, окаймляющей долину с другой стороны. Словом, совсем не в том месте, да и не такая яркая, чтобы давать тени. Видимо, что-то еще светит сзади. Но Саския не слышала, чтобы кто-то ехал за ними. Может быть, дрон? Какой-нибудь нервный охранник решил за ними проследить, чтобы они, свернув в сторону, не заблудились в пустыне и не стали ужином для диких свиней? Смутно обеспокоенная, она остановилась и обернулась. То же сделал и Жюль.