Веселая наука
Шрифт:
Неудобное качество. – Находить все вещи глубокими – это неудобное свойство: оно ведет к тому, что люди постоянно напрягают свое зрение и, в конце концов, всегда находят более, чем желали.
Для всякой добродетели свое время. – Кто в настоящее время непреклонен, у того искренность часто вырывает упреки совести: непреклонность и искренность принадлежат к добродетелям различных эпох.
Отношение к добродетели. – И по отношению к добродетели можно быть недостойным и льстецом.
К баловням
Эгоизм. – Эгоизм – это перспективный закон ощущения, по которому все ближайшее кажется нам большим и важным, а с удалением все предметы теряют в величине и весе.
После большой победы. – Самое лучшее в значительной победе то, что она уничтожает у победителя боязнь поражения. «Почему бы хоть раз и не проиграть? – спрашивает он себя, – я теперь достаточно богат для того».
Ищущие покоя. – Я знаю людей, которые ищут покоя с помощью множества темных предметов, которыми они окружают себя: кто хочет спать, тот закрывает свою комнату или забирается куда-нибудь в темный угол. – Это относится к тем, кто не знает, – хотя и мог бы знать, – чего собственно они больше всего ищут!
О счастье отрицающего. – Кто основательно и надолго отказался от чего-либо, тому, при встрече с этим вновь, кажется, что он сделал открытие, – и как счастлив всякий открывающий! Будем же умнее змей, которые слишком подолгу лежат при одном и том же солнце.
Всегда в своем обществе. – Все, что одинаково со мной, в природе и в истории, – говорит мне, хвалит меня, гонит меня вперед, радует меня: – другого я не слышу или тотчас забываю. Мы всегда в своем обществе.
Мизантропия и любовь. – О пресыщении людьми можно говорить лишь в том случае, если данный субъект не может более переваривать их и все-таки переполнил ими желудок свой. Мизантропия – это следствие слишком жадной любви к людям и «человекообжорство», – но кто же велит тебе глотать людей, как устриц, бедный принц Гамлет?
Об одном больном. – «Он скверно себя чувствует!» – «Что же ему нужно?» – «Он страдает от желания быть любимым, и не находит удовлетворения». – «Странно! Весь мир славит его, его носят не только на руках, но и на устах!» – «Да, но у него плохой слух на похвалу. Если его хвалит друг, ему кажется, что этот друг хвалит самого себя; хвалит враг, – ему кажется, что этот враг хочет, чтобы его за это похвалили; если его хвалит кто-нибудь из остальных – а их не так много, до такой степени он знаменит! – его мучит, что не хотят его иметь своим другом или врагом; он обыкновенно говорит: что мне за дело до того, кто может относиться ко мне беспристрастно»?
Открытые враги. – Мужество перед врагом дело особого рода, и обладатель его может все-таки проявить и трусость, и нерешительность. Так думал Наполеон
С толпой. – Он двигался до сих пор с толпой и был ее панегиристом; но в один прекрасный день он сделается ее противником! Ведь он следует за ней только из уверенности, что его слабость выиграет от этого: он еще не испытал, что толпа недостаточно слаба для него, что она не позволяет никому останавливаться! – И тогда он охотно отстанет!
Слава. – Если благодарность многих по отношению к одному перейдет всякие границы, возникает слава.
Губитель вкуса. – А: «Ты губишь вкусы, – так говорят всюду!» Б: «Конечно! Я у всякого отнимаю вкус к его партии: – этого не извинит мне ни одна партия».
Быть глубоким и казаться глубоким. – Кто сознает себя глубоким, тот трудится для света; кто хочет толпе показаться глубоким, тот старается для темноты. Толпа считает глубоким всякое явление, для которого не видит оснований: она так труслива и так неохотно идет в воду.
В стороне. – Парламентаризм, т. е. открытое разрешение выбирать между пятью основными политическими мнениями, старается угодить тем многим, которые оказываются самостоятельными и индивидуальными и могут бороться за свои взгляды. Но в конце концов безразлично, повинуется ли толпа одному мнению или допускаются все пять? – Кто уклонится от пяти общественных мнений и пойдет в стороне, тот всегда будет иметь против себя всю толпу.
О красноречии. – Кто до сих пор обладал самым убедительным красноречием? Барабанный бой: и пока короли будут иметь его в своей власти, они все будут лучшими ораторами и подстрекателями народа.
К «вопросам воспитания». – В Германии недостает высшему человеку одного важного воспитательного средства: насмешки высших людей, которые в Германии не смеются.
К выяснению моральных вопросов. – Надо уговорить немцев расстаться с своим Мефистофелем и со своим Фаустом. Это два предрассудка в области моральных явлений по отношению к оценке познания.
Мысли. – Мысли – это тени наших ощущений, – только еще темнее, пустее и проще их.
Следовать и идти впереди. – А: «Из двух этих лиц один постоянно будет следовать за кем-нибудь, а другой всегда сам пойдет впереди, куда бы судьба их ни повела. И все-таки первый из них и по своей добродетели, и по своему духу выше второго!» Б: «Так что же? все это говорится для других, а не для меня, не для нас! – Fit secundum regulam».
В одиночестве. – Если человек живет одиноко, – он и говорит негромко, и пишет негромко: он боится пустого Эха – критики нимфы Эхо. И все голоса звучат иначе в уединении!