Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Машков Александр Иванович

– Почему? – обиженно спросил я.

– Потому что там нет тебя и Юрки. Особенно тебя, - сестра ласково прижимала меня к себе, и я сразу забывал о своей бывшей семье, двойники которой должны были жить в этом мире, иначе это было бы несправедливо.

Вот так, я вам немножечко приоткрыл причину своего побега. Теперь меня ничто не удерживает здесь. Разве что желание отомстить. Найти и уничтожить. Пусть буду убийцей, возьму грех на душу, но этим убийством я спасу других девочек от страшной смерти.

Когда я узнал,

что пережила Лиска, то был на грани безумия. Я плакал навзрыд, никто меня не мог утешить. Маша тоже плакала вместе со мной, когда я рассказал ей, отчего я нахожусь в этой больнице.

Оказывается, когда Лиза выползла на дорогу, волоча за собой выпущенные кишки, она сказала перед смертью только одно:

– Только Саше не говорите, что я умерла. Он не переживёт.

Вот почему меня тогда отпустили, надеясь, что я больше сюда не вернусь. Но что-то меня заставило вернуться, правду я хотел узнать…

Когда я немного успокоился, то обратился к Богу, чтобы Он дал мне сил пережить этот ужас, чтобы покарать нечестивцев, но Он ответил, что их судьба в Его руке. Не дело смертных вмешиваться в высшее правосудие.

Я не поверил Ему. Правосудие, конечно, свершится. Узнаю ли я об этом?

Наверное, узнаю, когда воссоединюсь с сестрой. Мне часто вспоминался сон, где Лиска говорила: «Я очень тебя люблю и жду!». А там ждать можно века. Мне можно не спешить.

О том, что случилось с моей сестрой, мне рассказал капитан. По моей просьбе, и надеясь, что я ему всё расскажу.

Что я мог рассказать?! Меня ни во что не посвящали. Дети вообще-то много что знают, они наблюдательнее взрослых, но в нашей семье были строгие порядки, и секреты охранялись хорошо.

Вечером я снова прогуливался по коридору. Дойдя до комнаты, где жили старшие, я увидел, что дверь приоткрыта. Заглянув внутрь, заметил, как один из взрослых парней быстро сунул под полотенце, которое лежало на кровати, тяжёлый предмет, похожий на револьвер.

Не раздумывая, я вошёл в спальню.

Там находились трое парней лет от пятнадцати до восемнадцати, и двое подростков лет тринадцати.

Они все обалдели от моей наглости, но, когда я немного приблизился к ним, один пацан пришёл в себя, и закричал:

– Чё тебе здесь надо? Вали отсюда! – он подскочил ко мне, размахнулся, чтобы дать леща, но я просто сильно толкнул его в грудь, и он полетел спиной вперёд. Передо мной мелькнули его ноги.

Быстро подскочив, мальчишка снова бросился на меня, я снова свалил его на пол.

Старшие ребята весело смеялись, глядя, как малыш, да ещё хромой, валяет по полу довольно крупного подростка, пока один из них, тот, который чистил наган, не скомандовал:

– Ша, Тяпа! Отойди, и не отсвечивай. Закрой, лучше, дверь.

Парень, нисколько не стесняясь меня, достал наган и, как ни в чём не бывало, продолжал его чистить.

Я, сглотнув, с вожделением

уставился на оружие.

– Что, Санька, наган нужен? – я кивнул, снова сглотнув обильную слюну.

– На, держи, - парень протянул мне наган, защёлкнув барабан. Я взял его в руку, и не смог удержать! Тяжёлый револьвер потянул слабую руку вниз. У меня намокли глаза.

– Не расстраивайся, Санёк, - успокоил меня парень, забирая у меня наган, - подлечишься, наберёшься сил, тогда и отомстишь за свою сестру. Ты же хочешь отомстить? – я радостно кивнул.

– Сам знаешь, Санька, месть, это такое блюдо, которое должно быть холодным. Люди годами ждут удобного момента, так что, не торопись. Ты уже знаешь, кто это?

– Нннне…

– Странно, все знают, - удивился парень

– Миммили…

– Милиция? Они знать не хотят, потому что это дети первого секретаря горкома, какого-то там секретаря горисполкома, третий – сын прокурора, а четвёртый – начальника ГУВД! Вот так-то, друг мой! Они катаются на иномарке и снимают девчонок. Кого-то просто изнасилуют, а с кем-то позабавятся.

– Иххх нннад… ссскк… - сказал я.

– Зачем? – удивился парень

– Дедеддевв… дррр…

– Других девчонок? Это да, пока они на свободе, ещё не одну девочку могут убить.

– А ттты?

– Я? Пусть этим занимается тот, кто должен этим заниматься. Мне свобода дорога. И тебе револьвер не дам, не надейся.

Я заплакал.

– Успокойся, кто может это сделать, так это твой папаша. Только ему тоже надо быть осторожным. Отцы этих сволочей могут многое, у них власть, понимаешь? Вы можете подставить многих людей, когда начнут копать. А копать начнут, даже не сомневайся!

Так что, Санька, не спеши, набирайся сил, и отдай то, что забрал у Тяпы.

Я, с удивлением, посмотрел на парня.

– Нет, я не видел, что ты у него взял, но ты не мог не наказать наглеца? – усмехнулся парень.

Тогда я с силой, от досады, метнул заточку в дверь. Заточка вошла наполовину в притолоку.

– Тяпа! Ну-ка, иди сюда!

– Чё я-аа? – заныл Тяпа.

– Я тебе что говорил? – я больше не слушал, вышел из комнаты и похромал к себе. Там я лёг ничком на кровать и так лежал, ни о чём не думая. Ребята не мешали мне.

Потом мысли начали выстраиваться в логический ряд. Отец с братом это так не оставят. Жорка, когда приходил ко мне, уже искал Лиску. Скорее всего, они договорились встретиться, а она не пришла…

Не было её в детдоме, не было в лагере. Значит, они должны найти убийц, тем более, что те и не скрываются особо, свято веря в свою неуязвимость.

Этой же ночью за мной пришли.

Меня разбудили ребята, сказав, что меня внизу ждёт брат. Поспешно одевшись, я поковылял вниз.

Брат! Мы крепко обнялись, он повёл меня к калитке, удивившись, почему я хромаю. Я замычал.