Веселый мудрец. Юмористические повести

Привалов Борис Авксентьевич

— Самый подходящий момент для побега, — тихо говорил Митикэ мошу Илие. — Конь. свежий есть, хватятся беглеца не сразу, где спрятаться — покажем.

А может, ему бежать и не нужно? — ответил мош Илие, озабоченно поглядывая на дорогу.

Как же так? Вы же сами говорили — плохо будет, если его узнают… Играй громче, Фэникэ!

— Ему надо до города добраться. А как быть, если охранка везде шныряет? И края малознакомые — его к нам из самих Татарбунаров занесло! Вот и придумал он такую штуку; попасть под арест. Сельские

полицейские его, конечно, не признали — он себя за другого выдал. Вот и ведут его в город вместе с нами… В безопасности доставят.

— Ловко! — даже причмокнул от восхищения Митикэ. — Но в городе-то ему помочь нужно будет?

— Там он сам уйдет.

— А здесь задержались зачем?

— Должен сюда, в Слободзею, один человек приехать, весточку привезти. Тогда и прояснится, когда нас в городе ждут.

— Когда же он приедет?

— Может, сейчас. Может, вечером. А то и завтра.

— Завтра? Так нам и на завтра здесь оставаться?!

— Чего испугался? Или не нравится тут?

— Да ведь… еще на день! Как же быть…

— Нужно будет — придумаем. — Мош Илие с надеждой взглянул на дорогу. — Но без весточки уходить никак нельзя. Договорено было — в Слободзее ее ждать… Сегодня и завтра.

— Мош Илие, а кто он, — спросил Митикэ, замирая от любопытства. — Штефан? Тимофтэ? Бедолага?

— Много будешь знать — скоро состаришься, понял?

— Чего ж тут не понять! — вздохнул Митикэ. А в голове неотвязно крутилось; кто же из троих? Тут рядом находится знаменитый человек, которого уже столько дней не может поймать вся полиция, а неизвестно, кто он!

— И не думай об этом, — сказал мош Илие. — Придет время — узнаешь.

— Я не об, этом, — покривил душой Митикэ. — Думаю: крепко повезло вашему товарищу, что вы рядом оказались.

— Чудак ты! Всего два дня прошло, как мы встретились с ним. А сколько дней он один, без нас обходился? Вот то-то… Он получше нас придумать может чего хочешь! Ну, а раз так случилось, что я да вы с братом тут — отчего ж и не помочь.

Фэникэ перешел на другую мелодию. Это означало — осторожно! Митикэ оглянулся — к ним шел Бэрдыхан.

— Соскучился, — сказал староста, плюхаясь на траву возле моша Илие.

— И мы тоже, — вздохнул Митикэ, — Не так ведь часто приходится с таким уважаемым человеком, как вы, бадя, поговорить.

— Эй, Фэникэ, кончай песню, — сказал мош Илие, — и зови сюда парней, девчат. И Мариуцу! Пусть присядет хоть на минутку, а то у меня, на нее глядя, ноги гудеть начинают! Я расскажу бывальщину — как Пэкалэ себе невесту выбирал.

Молодежь расселась вокруг моша Илие, а старшие — не останавливать же работу! — заменили своих дочерей, сыновей, младших братьев и сестер на стройке, возле котлов, на подноске глины.

— Однажды Пэкалэ так заскучал, — начал мош Илие, — что Тындалэ с ног сбился — не знал, как друга вылечить. Даже травами целебными лечить его принимался —

все без толку.

«Не нужны мне лекарства», — говорил Пэкалэ.

«Лекарства лишь мертвому не нужны», — отвечал обычно Тындалэ и принимался потчевать друга какой-нибудь новой травой.

«Эх, горемычный я, — сказал Пэкалэ, — все один да один…»

«Так я ж с тобой!» — удивился Тындалэ.

«Но ты тоже один! Оба мы одни. А одному и в раю скучно».

Тогда Тындалэ понял — нужно другу невесту искать.

Вот пришли они в одно село, которое красивыми девушками славилось.

Со всей округи туда женихи съезжались — невест себе выбирать. Пэкалэ даже растерялся: куда ни посмотришь — одна девушка лучше другой. Голова кругом идет!

«Давай что-нибудь придумывать, — говорит Тындалэ, — а то запутаемся».

И вот что придумали побратимы. Насыпали полную каруцу яблок, остановились посреди села и давай кричать:

«Даем яблоки, берем сор из хаты! Даем яблоки, берем сор из хаты!».

Смеются все кругом над чудаками, потешаются. Где ж это видано — яблоки за сор! Ну, и потащили — у кого сколько набралось. А уж старались — в каждый уголок по десять раз заглядывали, по десять раз подметали. Одна два ведра тащит, вторая — корзину, третья — сама едва несет и мужа нагрузила.

Пэкалэ и Тындалэ только успевают поворачиваться — кто сколько сора принес, тому столько и яблок отсыпают. Все довольны, а у кого сора много было — больше всех радуются. Такая удача не часто бывает! Лишь одна девушка стоит возле каруцы с яблоками и плачет:

«Мне тоже яблок хочется…»

«Где сор из твоей хаты, девушка?» — спрашивает Пэкалэ.

— «Вот!» — раскрыла девушка ладонь, а там щепотка сора.

Кругом ее подружки стоят, хохочут:

«И на яблочный огрызок не намела! Сора пожалела!»

«Я не жадная, — сквозь слезы говорит девушка. — А что мне делать, если у меня в хате сора нет? И этот взаймы взяла у соседей…»

— Держи ее, Пэкалэ! — кричит Тындалэ. — Вот она, невеста! Чистоту любит, работы не боится!».

Посадили ее в каруцу — и к хате, свататься… Мош Илие прищурился, оглядел собравшихся и сказал:

— Ну, а ты, Мариуца, как себе жениха выбирала? Мариуца сверкнула большими зелеными, как лист тополя, глазами, засмеялась:

— Костикэ сам меня выбрал! А уж ошибся или нет — ему видней.

— Не ошибся, не ошибся! — воскликнула одна из подружек. — Мы же с тобой ворожили на воске! Забыла уже?

Ворожбой на воске занимались многие девушки на селе. Это очень просто: нужна только свеча, сделанная из воска диких пчел. Зажжешь ее, капнешь два раза воском в миску с водой, помешаешь воду пальцем, чтобы водоворот получился, — вот и все. Теперь смотри в оба: капельки воска одна другую догонят или нет. Догонят — значит, быть свадьбе, а не догонят — что же, в этом году жениха не жди!..