Весенний Король
Шрифт:
И тех, кто просто «исполняет приказ», он теперь легко готов убивать. Без малейших угрызений совести. Потому что на принца Гуго работали такие же жирные, сволочные свиньи, как сам свинопринц. Но зато отцу Витольда служили и честные солдаты. В том числе те, кто помнили Вита еще ребенком. Но это не помешало им исполнить приказ своего графа — любой. В том числе отдать беззащитную беременную женщину в лапы жирного хряка-садиста. И ее юную сестру — тоже.
Если ты готов по приказу на что угодно и считаешь, что прав, — будь готов за это умереть
Жаль, у Витольда мало времени. Кровавая дорожка позади не оставляет шансов на пощаду. Или даже на быструю смерть. Если, конечно, не удастся выгрызть ее в будущем бою. Вдруг приказа брать в плен не будет? Не успеют дать.
Зато можно увеличить шансы на спасение невезучей Арабеллы. Вдруг на сей раз она не станет дожидаться его самого и заплутавшую в чужих интригах Изу? Потому что больше Белла уже ничем не в силах им помочь. Только погибнуть с другом и не-подругой вместе, а это бессмысленно. Раз уж здесь Арабеллу уже приговорили. Вместе с ее еще не рожденным ребенком. Как когда-то в Эвитане — Алексу.
А чужие дети для прожженных политиков не значат ничего — разве Витольд не убедился в этом еще в родном Эвитане? На насквозь заледеневшей родине, вдруг ставшей чужбиной.
Хорошо, что у Алексы, оставшейся на попечении благородного тезки-кардинала, есть еще и Элгэ. Сестра и честный церковник позаботятся об Александре, раз уж Витольд оказался плохим мужем.
У центрального входа в кровавый особняк — плотная шеренга черных змей. А вооруженная императорская стража замкнула всю площадь в строгое кольцо. И даже не пытается приблизиться. Еще бы — юная принцесса ведь уже спасена. Та, что Виктория.
И где, змеи его дери, сам нынешний император — узурпатор, сын узурпатора и племянник узурпатора?!
Застывшее ледяной маской точеное лицо прекрасной императрицы. Испуганное личико маленькой принцессы — за плотным рядом крепких спин, сурово затянутых в серые кирасы. И в такой же кирасе — рослый, подтянутый вояка средних лет. Рядом с обеими августейшими дамами. Только что под локоток императрицу не поддерживает, но все-таки нет. Видимо, чтобы руки были свободны. Вооружен-то он до зубов.
Как и сама прекрасная императрица, кстати. И не исключено, что под длинным, плотным багряным плащом у нее тоже кираса.
Не слышно отдельных голосов — только один неумолчный, ровный гул. Будто из огромного пчелиного улья. Где ни у одной пчелы нет своей воли. Только непререкаемый приказ матки.
Неважно. Витольд поклялся Грегори спасти Беллу, и лучший друг принял клятву. А даже если бы и нет — виконт Тервилль слишком многим обязан покойной матери Арабеллы — Кармэн Ларнуа нир Вальданэ. Как и Арабеллиному отцу — герцогу Алексису Зордесу-Вальданэ.
И еще Вит слишком любит бедную Беллу. Ни в чём не виновную девочку — очередную жертву чужой бесчеловечной политики. В отличие от Изы, даже не пытавшуюся туда сунуться.
Змеи ли, люди ли — все вы сейчас одинаковы, все на одной ратной доске. И Витольд сметет с нее любого,
Вот только одной решимости сейчас мало — напрямую не пробиться, только погибнуть. А последнее время уходит — горячей кровью из отворенных жил, душным песком раскаленного Хеметиса, где в древних пирамидах спят вечным сном давно мертвые правители. И кто-то из них тоже мог служить Черным змеям. Даже наверняка — служил.
Ищи путь, Витольд. Ты не убьешь один десятки вооруженных гвардейцев и почти столько же аспидных змей в человечьем обличье. Ты не умеешь летать, тебе не прорыть кротом подземный ход. А если где-то под землей ветвится уже когда-то прорытый чужими руками — тебе его не успеть отыскать. Ты ведь не ясновидящий.
В далеком Эвитане галдящая толпа любопытной черни уже собралась бы неподалеку. Здесь всех вблизи как ледяным ветром сдуло. Или сухим пустынным. Будто в мрачном, кровавом Мэнде.
И потому Вита заметят еще издали. Особенно если не мчаться со всех дурных ног, а просто быстро идти. Спокойно и уверенно. Авось, так сразу не пристрелят. Дождутся.
— У меня срочное послание для императора! — во всю глотку заорал он еще издали. — Это касается всего, что здесь сейчас творится!
Обыскали Витольда споро. Как и разоружили.
Ничего, оружие ему сейчас всё равно не поможет. Разве что героически умереть в попытке прорваться. И не добиться этим ничего.
И только бы сюда не успела донестись другая «срочная» весть. Как надежно запертый пленник сумел вырваться из-под стражи.
С другой стороны — вдруг он знает что-то важнее солдатских жизней? Здесь же беспощадная, циничная Мидантия. И вообще — сплошные прожженные политики.
Тащат Витольда внезапно не к якобы «Милосердному» императору Евгению, а к прекрасной и безжалостной императрице Юлиане. Ладно. К ней ближе, очевидно. Евгения-то на площади не видать.
Император, видно, занят чем-то более неотложным, чем спасение родной дочери. Предпочел поручить падчерицу властолюбивой интриганке-мачехе. Бывает. Во всех странах. У Витольда тоже есть отец. Всё еще жив, наверное… увы. Пока.
— Ваше Величество!
Императрица Юлиана повернулась к нему — ледяной зеленой взгляд на застывшей маске лица. Ледяные озера внезапной боли.
— Ваше Величество, я — незаконнорожденный брат принцессы Арабеллы, сын мидантийского принца Алексиса Зордеса. Мой официальный отец отрекся от меня, потому что в моих жилах текла не его кровь. Позвольте мне войти туда и умереть вместо сестры.
Если нет тайного хода — воспользуйся открытыми воротами. Парадным крыльцом. И шеренгой эскорта. Двойной.
Алексис Зордес-Вальданэ был еще тот знаменитый юбочник — кто и когда пересчитывал всех его бастардов? Светловолосый, светлоглазый Витольд вполне мог удаться в бледную северянку-мать. Такое бывало.