Весна, которой нам не хватит
Шрифт:
Не чувствуется воздействия конкретной стихии, а это значит, что, скорее всего, артефакт создавали несколько одарённых.
– Потеря памяти. Насколько я понял, можно сконцентрировать... объект воздействия на определённом воспоминании и заблокировать его. А может, и вовсе стереть. Тут сложно.
– Да, при воздействии на сознание человека, никогда не получается единообразного эффекта, нас учили... Эймери, зачем это мне?
– Ну, мало ли. Захочешь списать на экзамене, поймают...
– Я не шучу!
– Тот парень, которого мы встретили во Флорбурге... он кому-то уже разболтал?
–
– Навести его.
– Ты серьезно?!
– На все сто.
– Безумие какое-то.
– Согласись, мне навещать его ещё более странно. Я могу вызвать его на дуэль и убить, но это будет как-то негуманно.
– Идиот. Дуэли запрещены законом.
– Что я теряю? Ладно, не заводись. Используй, как тебе вздумается. Но желательно себе на пользу. Сделай это для меня.
Я сжала металлическую пластинку в руках. От неё веяло силой, хотя сам по себе активироваться артефакт и не мог.
...а если воспользоваться им иначе? «Себе на пользу», верно? Забыть Эймери, забыть об этой бестолковой влюбленности, которая ещё принесёт мне столько боли. Впрочем, на это у артефакта вряд ли хватит мощности. Воспоминания не стираются полностью, а блокируются, Эймери верно заметил. Чем они болезненнее, важнее, живее – тем быстрее блокада будет разрушена. Так и с ума сойти можно.
– Откуда он у тебя?
– Купил.
– Хм. А кто-то жаловался мне, что даже девушку в кафе сводить не может, – зря я это сказала, Эймери досадливо прикусил губу.
– Да, но...
Я наплевала на возможных свидетелей, прячущихся в кустах и за пеньками, и взяла его за руки. Очень-очень холодные руки.
– Прости. Слушай, я всё понимаю. Честно. Неужели ты думаешь, что мне действительно важно, сколько у тебя денег, какую часть из них ты заработал, а какую дал тебе отец, мой или твой, и всё остальное? Если ты взял его деньги для того, чтобы помочь мне, я это ценю. И я знаю, как трудно тебе это всё далось. Спасибо. Ты… я знаю, ты чувствуешь себя не очень-то здорово из-за этого, но меня всё устраивает. Меня устраиваешь ты, целиком, за исключением заразы, которая обосновалась в тебе безо всякого на то права. Я не такая уж избалованная принцесса, какой казалась тебе когда-то, Эйми.
***
День тянулся долго, бестолково, суетливо, я никак не могла сосредоточиться на занятиях, думая о том, что мог увидеть, погладив, как следует, крысу, Эймери. Чего нам ждать от подвалов. И правы ли мы, пытаясь не поднять шума, откладывая до вечера поисково-исследовательскую экспедицию. А ведь с Леа или тем же Диком идти было бы куда надёжнее…
...но подставлять их страшно.
Впрочем, на самом деле, крыс покинул подвалы пару четыре недели назад, даже чуть больше! И если Делайн и была в подвалах тогда, то сейчас её там совершенно точно нет.
...и тогда действительно нет смысла торопиться и брать кого-то с собой. Да и волноваться тоже. Максимум, что нам светит – это отыскать парочку болтливых канализационных труб. И всё же у меня зуб на зуб не попадает. В десять вечера уже совсем темно, но это совсем другая темнота, не такая, как зимой или
На мой вопрос о ключах Эймери отмахнулся и сказал, что состарит замок. Спорить с ним я не стала.
***
Вероятно, Эймери подстраховывался, не прося официального содействия у администрации Колледжа, хотя и имел на это полное право. Замок – обычный, навесной, который вешали на ночь снаружи, он действительно состарил. Я заворожённо, как и всегда, следила за действием его необыкновенной магии: как крепкое молодое железо, предварительно смоченное влажной тряпочкой, покрывается неприятной даже на вид рыже-бурой корочкой. Площадь воздействия – изогнутая дужка – была совсем небольшой, и справился Эймери минут за десять.
– Поразительно и разрушительно, – не без сарказма сказала я, когда он дёрнул за поверженный замок и сорвал его: не беззвучно, но без особых проблем. Темнота перед нами была куда гуще темноты сада, словно специально пришедшая из детских кошмарных сказок. Газовые светильники, впрочем, горели исправно, круглосуточно, просто они были расположены дальше и отчего-то темноту не развеивали.
Эймери взял меня за руку. Не то что бы я умирала от ужаса, но это было приятно.
– Тебя никто не заметил?
– Надеюсь. Я попросила девчонок помочь мне перелезть через забор. Причину объяснять не стала, они уже привычные. Зря ты волнуешься о моей репутации, она уже безнадёжна испорчена. К чему вопрос?
– Ты будто светишься.
«Просто ты вернулся»
– Так и есть. Подсвечиваю окружающее пространство. Мой огненный дар.
– Выглядишь, как призрак.
– Не бойся, их не существует.
– А жаль. Я приходил бы по ночам в вашу спальню и пугал Гийома. Эй, прекрати щипаться...
Я щёлкнула его по носу.
– Куда мы идём? Куда ноги ведут, или у тебя есть более конкретная информация?
– Попробую поспрашивать светильники.
Мы шли, не особо заботясь о том, чтобы запомнить дорогу, дальше и дальше – всё равно под светильниками были стрелочки-указатели, не заблудишься. Надеюсь, не фальшивые... С учётом крысиной паранойи мальёка Аеша, в подвалах могло быть всё, что угодно. Вокруг было тихо, за исключением наших шагов. Один раз я врезалась в крысоловку, да так, что она отлетела на несколько метров в сторону. Пару раз мы встретили крыс, пугливо шмыгнувших прочь и не выказавших ни малейших признаков одомашненности или прирученности. Нечего было и думать о том, чтобы их отлавливать и допрашивать: мы не настолько ловкие, да и покусанными быть не хотелось. А светильники общаться не желали – Эймери мрачно погрозил им кулаком.
– Как познакомились твои родители? – спросила я первое, что пришло в голову. Не было сил выносить эту давящую тишину.
– Обыкновенно. Он был женат. Она молодая и наивная. Потом родился я, он предложил ей деньги, она отказалась поначалу, потом стала брать – я часто болел. Записывала в тетрадку, чтобы отдать в будущем, наверное. Я её как-то нашёл, тетрадку эту учётную, уже тогда, когда мама поняла, что у меня за дар и забрала из школы. Сидел дома целый год, скучал, перерыл все книжные полки – книг у нас было очень много. Сперва не догадался, что к чему, зато потом понял.