Весна Византии
Шрифт:
Они помолчали.
– Я пытался отыскать Саймона и бросить ему вызов, - внезапно заявил Грегорио.
– Последние несколько недель он находился в Шотландии, но говорят, что он явится сюда ради ордена Золотого Руна. Ведь Герцог собирает капитул…
– Ты хочешь поговорить с ним? Насчет Дориа и Катерины? Но ведь я сказала тебе: никто не должен знать о связи Саймона и Николаса.
– Разумеется, - заверил ее Грегорио.
– Тайна будет сохранена. Но их ссора известна всем, - более того, она превратилась в некую забавную легенду. Лорд Саймон и юный Николас сражаются
– Так чего же ты достигнешь этой встречей?
– Постараюсь узнать нечто новое, ведь он тщеславен и захочет намекнуть, как собирается уничтожить Николаса. Пусть он скажет немного, но мы хоть будем знать, к чему готовиться.
– Однако ничего не сумеем изменить, - промолвила женщина.
– Письмо в Трапезунд будет идти не меньше четырех месяцев.
– Все равно я постараюсь наказать шотландца, - пообещал Грегорио.
– С помощью закона, или моего меча.
Мариана де Шаретти валилась с ног от усталости, но эти речи все же тронули ее. Гнев, порожденный страхом, давно отступил.
– Спасибо за такие слова. Я была… прости, я была слишком груба с тобой. Надеюсь, ты поймешь. Но, что бы ни случилось, мы никогда не должны забывать, что Николас считает себя сыном Саймона.
– Тоби знает об этом, и Юлиус тоже, - кивнул Грегорио.
– Они ему помогут.
Он говорил об этом со всей уверенностью, чтобы Мариана де Шаретти не заподозрила то, что было давно уже ясно ему самому: Николас, невзирая ни на какие обещания, ни единого слова не скажет ни Юлиусу, ни Тоби о том человеке, который стоит за спиной у Пагано Дориа.
Мариана де Шаретти со своей свитой уехала через неделю. Грегорио провел с ней немало времени перед этим долгим путешествием, требовавшим основательной подготовки. Теперь, когда он был в курсе всех дел хозяйки, их отношения оставались столь же ровными и даже стали еще более сердечными. Вероятнее всего, Мариана де Шаретти чувствовала признательность к своему стряпчему за его решимость при первой же встрече допросить и предостеречь лорда Саймона. Компания Шаретти не была беззащитной…
Грегорио не знал, когда эта встреча может состояться. Герцог Филипп и впрямь намеревался созвать капитул ордена Золотого Руна во Фландрии, и среди рыцарей, которые прибудут на это собрание, были Франк и Генри ван Борселен, родичи Кателины, супруги лорда Саймона. Наверняка и сама она вместе с мужем прибудет из Шотландии.
Все эти новости очень тревожили демуазель.
– Горо, пообещай, что будешь осторожен и напишешь мне, как тут все прошло.
– Законники всегда осторожны, - заверил он.
– Жаль, я не могу поехать с вами в Дижон.
– Нет, мы ведь уже говорили об этом. Я напишу… А ты лучше отправляйся потом в Венецию, сними там подходящие помещения и постарайся отслеживать все известия с Востока. Если ты понадобишься мне во Флоренции, я дам тебе знать, и уже через неделю ты сможешь
Звучало вполне логично. К тому же демуазель сама это предложила.
– Так вы и впрямь хотите, чтобы я поехал в Венецию?
Сегодня Мариана была бледна и чувствовала себя очень усталой. Весь день она провела в особняке Адорне, - именно они вызвались приютить ее дочь Тильду на время отсутствия… И все же в тоне женщины сквозь усталость пробивалось нечто еще, и Грегорио повторил вопрос, сформулировав его чуть по-другому:
– Есть ли какие-то иные причины, зачем я нужен вам в Венеции? Как некий противовес генуэзцам и Дориа?
– Да, это было бы разумно, - подтвердила Мариана, но тут же добавила: - Я просто хочу, чтобы ты наблюдал за всем, что там происходит. Я опасаюсь венецианцев.
– Опасаетесь? Но ведь именно Венеция затеяла все это предприятие. Они предложили нам договор по квасцам и сказали, что Флоренция нуждается в консуле. Николас не увидел тут никакой опасности. Он даже разместил в Венеции свои деньги.
– Может, я и ошибаюсь, - предположила демуазель.
– Но ведь они с самого начала словно подталкивали нас. Этот одноногий грек… Цено… и… все остальные. Конечно, им нужны наемники Асторре. Это обеспечит безопасность в Трапезунде. Кроме того, им нужен человек, который разделил бы с ними риск морских перевозок… который закупал бы шелк-сырец и укреплял торговлю с императором… который одинаково связан был бы с Венецией и Генуей… У них могло бы даже появиться желание… перетянуть компанию Шаретти на сторону Серениссимы и рассорить нас с генуэзцами, ведь мы были их союзниками до этой истории с Пагано Дориа…
– Из-за одного человека мы не переменим отношения ко всем генуэзцам в целом, - возразил Грегорио.
– И особой опасности со стороны Венеции я также не вижу. Она нуждается в нас.
– Вот в этом-то и кроется опасность, - заявила Мариана де Шаретти.
– Мы нужны ей в Трапезунде. Венеция толкает нас туда. Она посылает на Восток Николаса… Грек не зря заинтересовался им с того самого дня, как увидел его в Дамме. Не думаю, что мы сумеем возвратить Катерину домой, ибо никто не хочет, чтобы Николас повернул обратно.
– А Саймон… - внезапно голос Марианы задрожал.
– Может ли случиться, чтобы Венеция использовала Саймона?
– Нет, вам уже мерещатся всякие ужасы, - поспешил успокоить ее Грегорио.
– Сядьте, демуазель. Я налью вам вина. Демуазель…
– Прости. Я слишком устала… - Помолчав, она добавила: - Я лишь хотела, чтобы он был счастлив, как в прежние времена…
– Люди, наделенные столь редким даром, обычно его не теряют и в зрелости, - заметил Грегорио.
– Он должен был проявить себя на широких просторах… а Венеция просто открыла дверь. Иначе это сделал бы кто угодно другой. Что бы ни случилось дальше, Николас справится и вернется к вам целым и невредимым.
– Он не знал, поверила ли ему Мариана, но внешне она как будто успокоилась, даже взяла бокал вина и начала болтать о каких-то мелочах. Затем взяла плащ, письмо и вернулась к себе.