Весна Византии
Шрифт:
– Не в этот раз, - покачал головой Николас.
– Он наверняка отправится туда один, - предположил Тоби. Порой они и впрямь забывали, что он женат! Фламандец не стал ничего говорить.
– Ладно, - объявил Юлиус.
– Ты возьмешь себе амазонок, а нам оставишь Виоланту. Что она из себя представляет, Николас?
– Откуда ему знать?
– хохотнул Джон Легрант.
– Его кроме квасцов ничего не интересует.
– Представь себе самую красивую женщину, какую только видел, и умножь ее красоту вдвое, - предложил Николас.
– И я скажу вам кое-что еще…
Он произнес
– Что такое?
– Она водит дружбу с Пагано Дориа, - заявил бывший подмастерье.
– Она виделась с ним во Флоренции. Я знаю об этом, потому что приказал наблюдать за домом… Но она даже не догадывается. Так что будьте осторожны.
– И ты нам ничего не сказал!
– возмутился Юлиус.
– Так ей все известно насчет Катерины?
– Возможно. Но я уверен, что сама Катерина ничего не знает. Она по-прежнему счастлива.
– И все равно ты ничего нам не сказал, - настаивал стряпчий.
– Я и не думал, что мы встретимся вновь. А теперь - говорю.
– Это неважно, - прервал его Тоби.
– Но что за этим кроется? Обычная любовная связь? Тогда им будет нелегко, учитывая присутствие Катерины. Нечто другое? Он - генуэзский консул, а она - супруга венецианского купца. Возможно, они в союзе против нас? Или она пытается разведать его тайны?
– Либо наоборот, - предложил заметно побледневший Юлиус.
– Николас, квасцы! Она могла рассказать ему о квасцах в Тольфе! Конечно, генуэзцы тоже заинтересованы в том, чтобы помалкивать об этом открытии, но Дориа пойдет на все, лишь бы навредить тебе… Боже правый, а ведь ты говорил с ней и насчет этих рудников в Азии?
– Себинкарахисар? Об этом знают все на свете, - успокоил его Николас.
– Что касается Тольфы, то не забудь: Виоланта Наксосская замужем за богатым и благородным Катерино Цено из Венеции, который заплатил нам за молчание, дабы сохранить монополию на венецианские квасцы. С какой стати ей бросать вызов и мужу, и Республике, рассказывая Дориа обо всем? Не могу в такое поверить. Любовную связь Цено, наверное, еще простил бы жене, но если он узнает, что она продает генуэзскому консулу тайны Венеции… Нет, она слишком умна, чтобы рисковать. По крайней мере, не ради такого человека, как Пагано Дориа.
– Ему ведь удалось очаровать Катерину де Шаретти, - заявил Юлиус.
– Катерине всего тринадцать лет, - утешил его Николас.
– А этой женщине - где-то от двадцати пяти до двух тысяч. Кроме того, ей также известно о наемниках Асторре. Однако я не вижу, как это может нам теперь повредить. Но мы не скажем ей ни слова о том, что знаем насчет нее и Дориа. Прибережем этот козырь напоследок…
– Только не забудь потом поделиться с нами, - попросил Тоби.
– А то в последнее время ты стал страдать от забывчивости.
Он очень старался не злиться, но это давалось ему с трудом. Конечно, друзья были правы, что расспрашивали его, но если Юлиусом двигало тщеславие, Годскалком - пастырская забота, то Тоби действовал из простого любопытства, словно хирург, разрезающий пациента, дабы взглянуть, что у того внутри.
Кстати,
– Послушай, меня уже допекала на этот счет монна Александра. Я не хотел распускать слухи, которые могли бы дойти и до Брюгге насчет того, что Виоланта Наксосская встречается с любовниками во Флоренции. Лично я, вступив в брак, намерен твердо держать данные клятвы… И я не собираюсь ничего от вас скрывать: что я ем, куда хожу, где…
– Хотелось бы верить, - хмуро перебил Тоби.
– Ну, конечно, - подтвердил Николас, который сейчас также не ощущал никаких дружеских чувств по отношению к своему лекарю.
– Клянусь Святым Николасом, покровителем моряков и ростовщиков…
– А также девственниц и детей, - добавил Тоби. На него всегда можно было положиться, если нужно закончить фразу.
Глава шестнадцатая
В Брюгге, в марте месяце, неприятности обрушились на голову стряпчего Грегорио. Конечно, ему следовало бы заранее подготовиться к этому. С момента получения письма от Пагано Дориа из Флоренции, дом на улице Спаньертс был подобен курящемуся вулкану.
Вопреки всем его советам, Мариана де Шаретти не сказала ни друзьям, ни домашним о побеге и замужестве своей дочери Катерины. Она неуклонно придерживалась этого решения весь февраль и первые дни марта, пока готовилась к отъезду. Пока она не вернется, узнав все доподлинно, никто ничего не должен знать, даже Тильда. Всем вокруг сообщили, что Катерину де Шаретти из Брюсселя отослали во Флоренцию, чтобы там она довершила свое обучение, и теперь мать намеревалась навестить ее.
Однажды она уже совершила подобную ошибку, не доверившись единственному сыну… Грегорио, поскольку он был всего лишь ее поверенным, не смог убедить хозяйку посвятить в тайну хотя бы Тильду. Мариана оставалась непреклонна в своем упрямстве, словно опасаясь, что если уступит хотя бы в одном, то вслед за этим обрушится и все остальное. Она словно бы не обращала внимания на возникшие проблемы. Расспросы Лоренцо ди Матео Строцци, чья мать жила во Флоренции… Недовольство деловых партнеров, которые недоумевали, с чего вдруг глава компании Шаретти отправляется в путешествие… И, разумеется, недоумение и обида Тильды, которой никогда не предлагали отправиться в такую поездку, - разумеется, она была убеждена, что на самом деле ее мать отправляется к Николасу…
Грегорио решил, что хотя бы в этом должен разуверить девочку: ведь Николас покинет Флоренцию задолго до того, как туда прибудет ее мать…
Помимо практических вопросов, он почти ничем не мог помочь Мариане де Шаретти. Февраль был ужасным месяцем, Полный дурных мыслей и тяжелых воспоминаний.
В это время года юные девушки, такие как Катерина и Тильда, порой на карнавале находили себе супругов. В прошлом году обе дочери демуазель были еще слишком юными. В этом году Тильда, которой уже исполнилось четырнадцать лет, с нетерпением ждала празднества.