Вестник и Весна народов

Беркутов Роман Вадимович

— Ваше высокопреосвященство, что вы хотите?

— Ага, мериться будем? — подобрался Лаврентий, — ваше высокоблагородие, я Беркутову уже все сказал.

— Он уверен, что вы требуете невозможного! Мы не можем выделить два миллиона, — ответил Воронцов.

— Эти два миллиона пойдут на погашение волнений среди Синода.

— Что вы недовольны еще большей властью? — съязвил Воронцов, на что Лаврентий ответил притворным удивлением.

— Это нарушение постулатов господних!

— Ну, ваше святейшество, — Софья похлопала большими глазками, — ведь все создал Всевышний. Он дал человеку

возможность учиться, так что же в этом грешного? Здесь, еще помнят как в греческих храмах монахи хранили и преумножили знания. Пока вы закрываетесь от общества, люди теряют веру.

Лаврентий задумчиво отвернулся. Он хотел, чтобы его поуговаривали. Ведь Вадим сделал предложение, от которого он не мог отказаться после духовных листков. Беркутов предложил церкви начать обучать врачебному делу служителей. Чтобы даже в самой отдалённой деревне женщины шли на роды не к повитухе, а к монахине или священнику. Эксперимент обещал стать интересным и вернуть церковь в дела мирские.

— Лаврентий, — по простому заговорил Михаил Семенович, — у доктора Гаазы не хватает рук. Он вместе с коллегами даже при всем желании, не может покрыть всю страну, а у государя в козне и так, дырка. Вам все только спасибо скажут.

— И свечки поставят, — добавила Софья, за что поймала снисходительный взгляд от митрополита.

— Ну хорошо, я подумаю, — Лаврентий сделал вид, что еще думает, но по нему стало понятно, что дело сделано. Когда они проводили гостья, то дочь и отец переглянулись.

— Знаешь сладенькая, мне страшно, — очень серьёзно заявил Воронцов.

— Ну, привыкай, он отец твоих внуков, — пожала плечами Софья и полезла в папку номер один, смотреть, что ей нужно было делать дальше. На первых страницах Вадим подробно расписал эту беседу и варианты ответов Лаврентию. Соврало большинство. Пугающее большинство.

Глава 6

Как только из поля зрения пропал причал с Софьей и дочками с Вадима слетела маска заботливого семьянина, верного подданного и юного авантюриста. Он всегда считал, что человека определяли поступки, остальное шелуха, которой люди обрастали, чтобы жить в обществе.

— Вадим Борисович, через день остановка в Константинополе, позволите показать вашу каюту? — подошел капитан Романов.

Этот мужчина начинал мелким бандитом в Петербурге, пока судьба не свела его с Вадимом. В те годы его пренебрежительно называли Ромашкой, теперь же он гордый капитан. Потому, что заслужил это поступками. На флагмане флота — Вестнике, не стали ставить много пушек, корабль вышел чрезвычайно быстрым и юрким, на что капитан и опирался в бою. В южных морях они уже сталкивались с пиратами и несколько раз вышли победителями.

В порту Мариуполя корабли пополнились пушками, чтобы в дорогу идти во всеоружии. Палубы сверху до низу забили грузом и людьми. По сто двадцать человек экипажа на каждом корабле и три тысячи пассажиров. Команды состояли в основном молодые моряки, которые только недавно закончили Петербургское училище. Исключением были опытные офицеры из новгородского торгового флота и морские ветераны. В пассажирах помимо солдат полка, их снабженцев, офицеров еще плыли инженеры, учителя и несколько

переселенцев. В трюмах же корабли несли сигареты, шелка, краски, станки, бочки с цианидом и пушки, много облегчённых стальных пушек. Каждый из повелителей ветров в брюхе мог таскать до тринадцати тысяч тонн. И их забили доверху.

Поэтому к выходу из Чёрного моря шли неспешно. Если к концу восемнадцатого века Османская империя торговала с положительным сальдо экспорта, то в девятнадцатом все больше и больше уходила в зависимость. С начала сороковых годов России удалось потеснить англичан в торговле тканями. Османы с удовольствием покупали цветные шелка и уральский пух, по качеству равный индийскому кашмиру. Последние пару лет здесь начали брать и русские сигареты, мебель и даже одежду. Османским военным понравились револьверы Уманского, но здесь Николай наложил жёсткое вето.

Правительство Российской Империи разрешило свободную продажу взрывчатки внутри страны, но экспорт строго контролировали. Краски и лекарства оставались на усмотрение корпорации. Освоение новых промышленных товаров шло с такой скоростью, что министры и сенаторы не успевали вводить контроль.

В порт Константинополя под пристальным надзором османского флота пошел Вестник и пара повелителей морей. Остальные корабли направились в грецию на воссоединение с купленными фрегатами.

Столица Осман интересовала Вадима с позиции ворот в средиземное море и точки приложения сил. Сломай здесь одну из сторон и Европа отделиться от Азии, культурно и экономически.

На берегу Вадима встретил адъютант Российского посла. Анатолий Демидов с Варей ждали в европейского вида кафе.

— Вадим! — Анатолий пошел другу навстречу и крепко его обнял.

— Привет, привет, — Вадим вырвался из объятий и поцеловал Варе руку, — дорогая, этот грубиян вас не обижает?

— Нисколечко, — зарумянилась госпожа Демидова.

— Так, а где самая лучшая часть четы Демидовых, — Вадим поставил руку на уровне стола, намекая на рост.

— Дома, уроки учат, — отмахнулась Варя, — эти хулиганы разнесли бы это прекрасное кафе.

Вадим постоянно держал связь с Анатолием, по экономическим и политическим делам.

— Здесь можно говорить? — навсякий случай спросил Вадим.

— Можно, — тяжело вздохнул Анатолий. Он пусть и работал послом уже не первый десяток лет, но не получал удовольствия от игр с агентами, хотя друзей Анатолий заводить умел, о чем и заговорил.

— Вадим мне недавно один друг из Пруссии писал, на него вышел учёный, который ищет очень прочные и самое главное стойкие к коррозии металлы. Я подумал сразу о твоей печи.

— Это уральская печь, — Вадим ткнул пальцем в стол, выдав легенду, — и как твой друг узнал о новых сплавах?

— Ладно, ладно, — Анатолий примирительно поднял руки, — но когда-нибудь мир узнает о твоих выдающихся инженерных навыках.

— Лучше поздно, чем раньше, — пробурчал Вадим.

— Пусть так. И да, никто о твоих дорожайших сплавах еще не знает, он обратился ко мне как к Демидову, — Анатолий грустно улыбнулся.

— Толя, ну не нравиться тебе эти заводы, так мальчики потом возглавят. Мы думаем отдать их к тебе в университет. Николай Павлович уже выбрал ректора? — спросила Варя.