Вестник и Весна народов

Беркутов Роман Вадимович

На улице похолодало, поэтому торжественную встречу перенесли на следующий день, чтобы Николай Павлович отдохнул после дороги в гостиничном номере.

Первым в роскошные покои зашел слуга и включил везде свет.

— Сколько здесь лампочек, уважительно заметил Николай Павлович.

— У нашего отеля собственный генератор в подвале.

— Такой тихий? — не понял император. Даже когда они поднимались, то никакой шум не вырывался.

— Очень, только угля много ест. Мы все ждем, когда уже построят городскую станцию, — слуга поклонился, —

если вам что-нибудь понадобиться, то пожалуйста дерните за шнурок, — он указал на шнурок на стене и удалился.

Помимо охраны с императором приехали слуги, повар, лейб-врач и адъютант. Их поселили рядом с императорскими покоями. И лучший номер в отеле заслуживал этого названия. Электрический свет, мебель из лучшей древесины, водопровод и отдельная сауна, это если не говорить о множестве комнат в том числе и библиотеки с кабинетом. Столы из гладкого красного мрамора. Стены с дубовой пробкой и полы покрытые персидскими коврами. В кабинете на столе стоял непонятный аппарат с железной воронкой.

Николай Павлович с сомнением взял его в руки. От аппарата шел длинный провод. Две воронки крепились к ручке, а сама ручка лежала на специальной подставке с рычажком. Николай поднял устройство в руки, понюхал, приложил к груди как стетоскоп и несколько раз нажал на рычажок. Из металлической воронки послышались гудки и голос:

— Это операторская, с кем вас соединить?

Император бросил устройство и выбежал из кабинета. Вернулся он в компании сонного Лаврентия. Митрополит готовился ко сну, когда к нему ворвался Николай Павлович.

— Вот, вот оно! — император показал на ручку с металлическими воронками, которая просто лежала на персидском ковре.

— И что же заставило вас, мог государь, так, мммм, — митрополит пожевал губу, подбирая слова, — испугаться?

— Вот оно, — он снова показал на устройство, — ну святой водой его окропите или молитву там.

— А что собственно такого? — Лаврентий смело подошел, взял устройство и покрутил его в руках.

— А вы на рычажок понажимайте, — посоветовал император и митрополит подчинился.

— Это операторская, с кем вас соединить?

Лаврентий выронил адское устройство и побежал из комнаты.

— Батюшка, стойте, куда вы? — в панике закричал Николай Павлович, от волнения у него парик сполз на бок, пока он лавил митрополита.

— Ну на хер! Нет, ну ты видел это! Видели? — священнослужитель уперся в порог и не собирался возвращаться в кабинет, — Нет, ну ты видел это! Видели?

Под конец Лаврентий вернул самообладание, и они вдвоём уставились на трубку телефона из которой снова донёсся женский голос.

— Вот зачем хулиганить? Повесьте трубку, если не собираетесь звонить.

— Она спрашивала, кому мы хотим позвонить, — прошептал Лаврентий.

Николай подобрался, поправил парик, мундир и маршевым шагом подошёл к трубке.

— А кому мы можем позвонить? — смело спросил он у телефона.

— Пожалуйста, говорите в трубку, вас плохо слышно, — ответили с той стороны, и Николаю пришлось

взять телефон в руку. Воронки как бы намекали какую надо прислонить к уху, а в какую говорить.

— Алло, — спросил император.

— Да-да, я вас слышу. Кому вы будете звонить? — раздался голос оператора.

Лаврентий подошел ближе и спросил:

— Огласите весь список, пожалуйста.

— Есть телефон пожарной станции, полиции, дежурного доктора, мэра, — объяснил оператор.

— И все? — не столько спросил, сколько удивился Николай Павлович, на что оператор ответила вздохом и продолжила:

— Еще есть офис Корпорации Вестник, но они закрыты до утра, так же вы можете позвонить напрямую Вадиму Борисовичу Беркутову, если у вас срочное дело…

***

Софья чувствовала себя возвышенно. Она последний раз видела императора, когда была совсем еще маленькой и они с папой жили в Петербурге. Это был рождественский бал и первая новогодняя елка в ее жизни.

Сейчас же, когда остановился поезд, заиграл оркестр и император вышел под зажигающиеся фонари, она потеряла дар речи, а дыхание перехватило. Государь шел с ее величеством, такой возвышенный, с высоко поднятой головой, прямой осанкой. А в глазах у него так и плескалась сила.

У Софьи дернулось ухо. В кабинете Вадима зазвенел телефон, и муж пошел к столу.

— Ало? Да, да, да я Беркутов Вадим Борисович, — ответил Вадим собеседнику на той стороне, — да, это звонок ко мне домой. Нет, я не использую мёртвых женщин, чтобы общаться с вами. Да, я вас не обманываю. Нет это не чёрное колдовство и наши души теперь не прокляты. Да, я могу к вам приехать, — в конце его голос упал, как бы сдаваясь, — Нет, ваше высочество, такое лучше не обсуждать по телефону. Да, я сейчас приеду.

Вадим повесил трубку, растерянно огляделся и заметил замершую Софью.

— Любовь моя, я не на долго уеду, — он грустно так хохотнул, — государь зовет.

Он накинул пиджак и вышел из дома. Егерь выбежал за ним, запрягать бричку.

Императора Вадим застал в кабинете, он вместе с митрополитом пытались выяснить, не умерла ли оператор и не загробный ли голос с ними говорит.

— Ваше величество, ваше высокопреосвященство, — поздоровался Беркутов.

— Мне кажется, что я слышал голос Беркутова, — не оборачиваясь заявил митрополит, который общался с Вадимом чаще.

— А разве можно говорить, с несколькими людьми одновременно? — спросил император и повернулся, — а-а, Вадим! Вот и вы.

Вадим кашлянул и пожал плечами.

— Вот и я.

— А быстро вы, — Лаврентий сначала показал на телефон, потом на Вадима.

— Вы позвонили и я приехал из дома. Дороги то сейчас почти свободные, — объяснил Беркутов.

— То есть, мы смогли, как вы это назвали, позвонить вам домой? — понял Николай Павлович, — а куда еще можно?

— Ну абонентов пока не много, но я обычно звоню на заводы или в Екатеринослав, чтобы поговорить с генерал-губернатором.