Вестник и Весна народов
Шрифт:
— Пригласишь на чай? — Вадим переглянулся с Захарченко.
— Конечно.
***
Великобритания. Лондон.
Поместье Мартыновых окутал плотный туман, в центре которого стояла белая беседка. За круглым деревянным столом сидели две девушки. Брюнетка в черном строгом платье и блондинка в белом воздушном. Белла вопреки местным традициям лично следила за детьми, воспитывая их в русских традициях. Она, медленно покачивая коляску рыжеволосого Джона, который любил спать на воздухе, пока теплая погода это позволяла. Старшая же дочка Лена играла в стеклянные бусы рядом с беседкой на траве.
— Видела нового премьера? — спросила Облако на русском,
— Моих? — Белла не смотрела на собеседницу, предпочитая любоваться сыном, — он продвигает фабричный закон. Интересно, как прижали рабочие владельцев фабрик, что о них вспомнили. А ирландцы свои. Мне просто больно смотреть на их страдания.
— Пф, — хохотнула Облако, но затихла под шипением Беллы, которая строго погрозила собеседнице.
Облако смотрела на картину матери с ребёнком и не понимала. Она не пробовала, лечь с человеком, уж слишком это низко было для нее. Но сама идея. Когда-то Седой спрашивал ее, а что же будет дальше, и Облако отвечала каким-то пустым бредом. Из всех равных ей, кого Облако встречало никто не вызывал эмоций, кроме глухого раздражения. Пустые болванчики, которые искали добычу. Только добыча оказалась им не по зубам. Двое погибли, британец после разгрома в Новороссийске сбежал и прятался, как если бы чувствовал угрозу от нее. Выбор между раздражающим и ненавистным. Облако не могла смотреть на счастливого Вадима с семьей, на его человеческую женошку и, о создатель, детей. У них получились обычные человеческие дети, по мнению Облака — пустая трата сил, даже вредительская. Пусть, он и враг, наверное. Они прислушалась к чувствам, к тому неосязаемому комку, который раньше ей двигал. И сейчас там царила ненависть смешанная с любопытством. С одной стороны, ненависть заставляла ее все бросить, ворваться в особняк рядом с Мариуполем, придушить Софью, а потом накинуться на Вадима, разодрать на нем одежду, вцепиться в него зубами, а вот потом наступало любопытство.
— Дорогая, ты здесь? Чертов туман! — из-за пелены донесся голос графа. Облако растворилась раньше, чем он подошел к беседке. Белла увидела, как падает чашка с чаем, как в беседку заходит супругу и как от звука разбитого фарфора просыпается Джон.
— Блять, — прошептала Белла.
— Дорогая, Ваня проснулся, прости, — извинился Леонтий Андреевич и поцеловал Беллу в щеку. Он называл Джона на русский манер Ваней.
— Кхм, — откашлялась Белла, и бархатным голоском заявила, — все хорошо. Ветер чашку сдул. Ты что-то хотел, любовь моя?
— Честно говоря, да, — граф улыбнулся и наклонился над ребёнком, — собирайтесь, мы вечером едем в театр!
— Ура! Ура, театр! — обрадовалась Лена, которая никак сначала не реагировала на отца, но жутко обрадовалась возможности выбраться в город.
***
Военная база Вестника, окрестности Мариуполя.
Застолье тянулось до вечера. На обсуждение грядущей поездки собрался весь офицерский состав полка. Коллег из регулярной армии не пустили, но обещали угостить, чтобы избежать обид. За столом собрались интенданты, лейтенанты, капитаны, майоры, один полковник и тот, кто за все платил.
— Вадим, рассказывай, как мы дошли до жизни такой? — хриплым голосом спросил Захарченко. Он не сильно постарел, в тёмных волосах появилось благородное серебро седины, — мы же продаем себя, а за что?
— Миша, вот предложу я тебе миллион, чтобы ты на флаг России плюнул, так ты же мне в рожу дашь! — удивился Вадим, — так кому мы продались? Если мне кто миллион предложит, то я тоже дам ему в рожу.
— Нет, ну ты-то не предложишь, — Захарченко на секунду представил как бьет по наглой бледной роже и что-то кулак
— Еще не армию, а так, полк, — Вадим развел руками, — никто и никогда не знает, к чему именно приведут наши действия, но любые наши шаги согласованы и хорошо обдуманны.
Полк формировался по совсем новым правилам. Всю пехоту они вооружили револьверными карабинами, отдельно появились отряды пластунов и егерей с винтовками и гранатами. Пока небольшой по размерам стекольный завод обзавёлся оптическим цехом, для производства телескопов, увеличительных луп, микроскопов, морских биноклей и новых прицелов. Еще два завода строились на Кавказе, там располагались богатые месторождения свинца и натрия. Геологическая разведка пока замедлялась из-за остатков банд горцев, которые устраивали редкие наскоки на учёных.
Главный упор в полку ставился на снабжение, медицину и обучение. Все солдаты в полку учились писать, считать и изучали физику. В походах их сопровождали универсальные обозы рессорами, полевые кухни и новые готовые обеды. Консервированные блюда в банках спасли немало животов в хивинском походе.
Отдельно стояло обучение. После первых успехов в добивании отрядов черкесов на Северном Кавказе, командование заинтересовалось новой тактикой. Чернышев искал любые способы заполучить больше баллов в глазах императора, поэтому рисковал, одобряя методы русско-американской компании. Ведь никто не хотел видеть армию в Российской Империи, напрямую не подконтрольную императору.
Поэтому на базе часто встречались гости из соседних частей, устраивались дружеские спарринги и учения. И честно признаться, то офицеры и солдаты им завидовали. Они видели тяжелейшие условия, через которые проходили бойцы, десятикиломметровые пробежки с полным снаряжением, постоянная муштра, вечерние занятия и стрельбы. Если в армии солдаты сами заботились о своём быте, скидываясь складчину на еду, самостоятельно заготавливая бани, обслуживая снаряжение, то в русско-американской всем бытом занимались рабочие. Никто не баловал солдат бездельем, никто не прощал им неумение позаботиться о себе или товарище, но во время обучения шло только учение.
В зал ворвался запыхавшийся адъютант.
— Ваше высокоблагородие, — у него заслезились глаза от стоявшего запаха сигарет, — пришла срочная новость! Его величество император едет в Мариуполь!
Глава 3
25 сентября 1845 года.
Император ехал на поезде вместе с семьей и митрополитом Лаврентием. Официально, они ехали на открытие нового храма. В Харькове Николая Павловича ждал специальный бронированный поезд луганского вагонного завода, чтобы по южной железной дороге доставить монарха в Мариуполь.
Одновременно с императором из столицы вышел флот состоящий из новейших парусников с деревянными корпусами, но стальными рангоутами и мощным парусным вооружением. Чудовищно длинные и стройные корабли разгонялись до восемнадцати узлов благодаря современным обводам корпусов и мощнейшим парусам. Их как сторожевые собаки сопровождали клиперы во главе с первым в серии "Вестником", отрядом командовал капитан Романов.
Это подняло шум и вызывало беспокойство. Все страны с любопытством наблюдали за реакцией владычицы морей, но англия в открытую не выразила беспокойства. Корабли шли в основном без оружия, только как транспорт, и не представляли военной угрозы. А вот коммерчески они очень заинтересовали торговцев с туманного альбиона, Дании, Голландии, Норвегии и других торговых стран.