Вестник Силейз

Бронштейн Лиза

– Я не мог удержаться от искушения. – Антиванец хитро улыбается. – Герой, победивший самого Корифея, бросает мне вызов по законам чести. Разве я мог устоять?

Слуга подносит ящик с рапирами, и антиванец кидает одну из них долийцу. Хардинг с сожалением отмечает, что Инквизитор поймал ее с трудом.

– Как пострадавшая сторона, я оставил право выбора оружия за собой, - едко замечает лорд Отранто. – Надеюсь, оно вас удовлетворяет.

С одной стороны, гномка видела, как Лавеллан сражался с врагами каким-то особым магическим клинком.

С другой – не сказать, что у него получалось размахивать оружием лучше, чем у любого новичка-солдата. Рапиру же он, похоже, чуть ли не в первый раз в жизни видел. Впрочем, долиец держит лицо и невозмутимо говорит:

– Рапиры вполне подойдут, благодарю вас за беспокойство.

Видя, как ловко антиванец взмахивает рапирой перед боем, Нитка при всем уважении к Инквизитору понимает, что Отранто его уделает в два счета. Если только Лавеллан не исхитрится открыть рядом с ним разрыв, использовать магию или еще как-нибудь нарушить правила.

Хардинг сочувственно смотрит на долийца. Он изо всех сил делает вид, что происходящее его полностью устраивает. Даже улыбается.

«Ой, дура-ак…»

Начинается бой.

Гномка не особенно разбирается в фехтовании, но даже ей понятно, кто из двух противников умеет сражаться, а кто просто старается увернуться от направленной на него рапиры. Отранто, впрочем, явно себя осаживает: скорее всего, он мог бы парой точных ударов выбить оружие из руки Лавеллана, а потом…

– Прекрасное начало, Инквизитор! – возвещает антиванец сквозь лязг оружия. – Очевидно, ваш клан когда-то в лесу тренировочный меч нашел.

Нитка знает, что напоминать Инквизитору про его клан – это очень, очень плохая идея. С другой стороны, он может рассердиться, набраться нужной для боя ярости, и тогда, может быть, они сразятся вничью. Но долиец тоже себя осаживает.

– Вы очень любезны, лорд Отранто, - преувеличенно равнодушно говорит он и пытается сделать пару выпадов. Отранто с легкостью их прерывает.

«Если совсем плохо будет, метну нож этому выпендрежнику в бедро. Потом выкручусь как-нибудь».

– Я рад, что леди Монтилье не здесь, - как ни в чем не бывало заявляет антиванец, не переставая атаковать. – Хотя я был бы счастлив лицезреть ее красоту.

Это не производит на Лавеллана впечатления: более того, он очень ловко уворачивается от следующего выпада. В какой-то момент рапиры противников скрещиваются, и они напряженно смотрят друг другу в глаза.

– Я бы создал о доме Отранто неважное впечатление, убив вас на глазах у моей невесты.

Хардинг бы на месте долийца врезала бы антиванцу в нос, потом пнула бы в колено и выбила оружие из рук. Но Инквизитор, к сожалению, слишком хорошо воспитан для подобной тактики.

– Я вынужден снова просить вас отозвать решение о помолвке, - говорит он. Судя по отчаянно вежливым словам, волнуется. – Леди Монтилье вас не любит.

Лорд Отранто только смеется и отталкивает противника от себя. Хрупкий Лавеллан отскакивает довольно далеко, но, к счастью,

удерживается на ногах.

– Ваша вежливость просто поражает, - усмехается антиванец и собирается нанести решающий удар.

– Прекратите!

Сквозь толпу прорывается Жозефина. Нитка, очень удивившись, старательно маскируется под элемент пейзажа. Интересно, планировала ли Лелиана и это тоже…

Противники сразу принимают независимый вид, особенно лорд Отранто.

– Леди Монтилье! Какое удовольствие наконец…

Леди Монтилье, впрочем, не обращает на него никакого внимания и решительным шагом направляется к Инквизитору.

– Что все это значит? – возмущенно интересуется она.

К счастью, долиец заговаривает зубы куда талантливей, чем дерется.

– Я пытался уладить вопрос вашей помолвки с лордом Отранто по законам чести, принятым в Антиве, - спокойно объясняет он. – В данном случае весь позор падет на меня, а не на семейство Монтилье.

– Не вам это решать! – Антиванка картинно всплескивает руками, прекрасно зная, какую внушительную толпу собрал поединок. – Вы только что победили Корифея – и тут же снова смертельно рискуете собой? Инквизиция ведь нуждается в вас, и я нуждаюсь в вас, а вы… снова и снова бросаетесь в эту пучину! Чего ради?

Хардинг отмечает, что ответа на этот вопрос с интересом ждет не только толпа, но и лорд Отранто.

Лавеллан улыбается – просто и искренне.

– Я вас люблю.

– Вы… серьезно? – ахает Жозефина.

– Он серьезно? – вторит ей антиванец – таким тоном, что гномка еле удерживается, чтобы не прыснуть от смеха. На их месте она бы взяла с толпы плату за это зрелище.

Долиец эффектным движением отбрасывает рапиру и опускается на одно колено перед возлюбленной.

– Да, - говорит он, ничуть не лукавя. – И я готов повторять это снова и снова.

Леди Монтилье счастливо улыбается, млея от его слов.

– Я тоже вас люблю.

Затем, к большому удивлению Нитки, Инквизитор поднимает Жозефину на руки, хоть и ненадолго, и нежно обнимает. Хардинг вообще не представляла, что он способен удержать что-то тяжелее своего посоха. На толпу это производит впечатление: женщины восхищенно вздыхают, мужчины одобрительно хмыкают. Лорд Отранто с достоинством убирает рапиру в ножны.

– Вы победили, - с улыбкой говорит он, и гномка проникается к нему уважением. Любой другой дворянин на его месте тут же ударился бы в истерику.

Жозефина беспокойно оборачивается к нему.

– Лорд Отранто…

– Я был уверен, что ваш… союз с Инквизитором продиктован сиюминутным порывом или жаждой выгоды. – Сделав эффектную паузу – ох, ну до чего же эффектно антиванцы все делают! – лорд Отранто продолжает: - Но я не могу встать на пути искреннего чувства. Дом Отранто с искренним сожалением расторгает нашу помолвку.

Еще один восхищенный вздох в толпе. На сей раз, кажется, прониклись и мужчины.

– Спасибо, - счастливо выдыхает Жозефина.