Вестник Силейз
Шрифт:
– Что?! – ахает антиванка. Она пошатывается, но кто-то – видимо, Каллен – удерживает ее.
– Его рука стала нежизнеспособна, - бесстрастно объясняет Вивьен. – После нейтрализации Метки она висит мертвым грузом, словно окаменев – даже пальцев нельзя разогнуть. Сейчас ее ампутируют до предплечья. Это тяжкая потеря для Инквизитора, безусловно, но иного не избежать.
– А облегчить боль вы не догадались?! – Теперь свирепеет уже Каллен. – Он же с ума сходит!
– О, я не думаю, что это от боли, дорогой мой. Инквизитор начал кричать и стонать, едва его привели в чувство – но
Из груди Жозефины вырывается надрывный всхлип.
– За что?! – стонет она. – Андрасте, за что ему все это?!
Чародейка вздыхает.
– Крепитесь, дорогая Жозефина, - тихо говорит она. – Вам тоже придется нелегко.
– Где этот Солас?! – Антиванка пытается вырваться из комнаты, но Лелиана и Каллен цепко хватают ее за плечи. – Где он? Вы его убили?!
– Моя дорогая…
– Пустите меня!
– Жози, пожалуйста, постарайся успокоиться, - уговаривает ее подруга.
– Нет! Пустите меня к нему! Я убью этого Соласа!
– Всецело разделяю ваши чувства, моя дорогая, - вполголоса произносит Вивьен.
– Да пустите же меня, наконец! – Жозефина дергается, пытаясь вырваться из крепкой хватки, всхлипывает и дергается еще яростнее. – Хватит!
Лелиана старается покрепче сжать подругу в объятиях.
– Жози, сейчас ничего не сделаешь, - вздыхает она. – Поверь, мы найдем Соласа, мне уже тоже начало хотеться его убить…
– Стоило бы, - ядовито замечает чародейка. – Ведь это он заварил всю эту кашу. Из-за его сферы был взорван Храм Священного Праха; он участвовал в создании Инквизиции; он привел нас в Скайхолд. Все это было подстроено нашим отступником. Он чрезвычайно опасен – и, полагаю, Инквизитор не убил его не из чувства сострадания или миролюбия, а просто потому, что не смог его одолеть. Еще до встречи с Соласом он недвусмысленно высказывал желание убить его лично.
– Я сама его убью! – кричит антиванка, вырываясь из объятий. – Я разорву его на части, я…
Осознавая собственное бессилие, она закрывает лицо руками, опускается на корточки и плачет. Кто-то присаживается рядом и обнимает ее за плечи – наверное, Лелиана.
– За что?!
– Не знаю, Жози, - тихо и печально отвечает тайный канцлер. – Не знаю.
Жозефина снова всхлипывает. Создатель, ну за что им все это?! Она так надеялась, что после этого проклятущего Священного Совета Инквизиция будет распущена, и они с Фарелем спокойно уедут в Антиву; может быть, даже наконец поженятся, благо Варрик наконец подсобил Инквизитору с дворянским титулом… Но нет, надо же было сначала появиться этим кунари, потом какому-то Фен’Харелу, а теперь… теперь антиванке остается только молиться, чтобы ее возлюбленный не сошел с ума.
Она этого не переживет.
Звук открывшейся двери заставляет ее подскочить. Наружу высовывается безликий целитель из свиты Вивьен.
– Ну? – нетерпеливо подается вперед Каллен. – Что с ним?
– Можете посмотреть, сер, - тихонько отвечает лекарь. Советники отпихивают его в сторону и заходят в комнату.
Фарель, непривычно бледный, лежит на кровати и тупо смотрит
– Создатель милосердный… – бормочет командир.
– Если вам нужны хорошие новости, - сквозь зубы бормочет Кассандра, яростно умывая руки, - мы остановили кунари. Виддасалы больше нет. Но меня это не очень волнует.
– Querido!!
Жозефина, уже совершенно не заботясь о том, кто и что о ней подумает, сжимает Инквизитора в объятиях и прижимается к нему заплаканным лицом. Эльф обнимает ее уцелевшей рукой – так слабо, что прикосновение почти не чувствуется.
– Это конец, Жози, - еле слышно говорит он. – Атиш’ан халам. Рет халам*.
– Не бойся, querido, - утешает его антиванка, не поняв ни слова, кроме «атиш’ан», - ты жив, все хорошо…
– Лучше бы я умер.
Лелиана слегка наклоняется над ним и участливо интересуется:
– Мы что-нибудь можем для тебя сделать?
– Распустите Инквизицию, - шепотом говорит Фарель, отворачиваясь. – Покиньте Скайхолд. Возвращайтесь к родным. Живите счастливо столько, сколько сможете…
– Что это значит? – недоумевает Каллен. Инквизитор пытается поднять вверх левую руку, но обрубок едва шевелится и, видимо, движение причиняет боль. С ненавистью зажмуривая слезящиеся глаза, он взмахивает правой рукой, и собравшиеся видят Коула.
– Слишком много открытий, слишком много знания, слишком много правды, жжет изнутри, больно, я не переживу… – бормочет дух, видимо, читая мысли эльфа. Тот морщится:
– Ближе к делу, Коул.
Дух с видимым усилием концентрируется.
– Солас и есть Фен’Харел. Сфера Корифея принадлежала ему. Все пошло не так. Он помог Инквизиции развернуться, подарил свой замок – Скайхолд, помог остановить Корифея. Теперь надо вернуться к изначальному плану. Спасти народ. Разорвать Завесу. Уничтожить этот мир и создать новый. Остановили кунари, получили несколько лет передышки. Потом все будет кончено.
– Ма сераннас, Коул, - выдыхает Фарель, шмыгая носом. Жозефина утерла бы ему слезы, но новая информация парализует ее. Остальных, похоже, тоже – даже Кассандра, знавшая больше остальных, в ужасе смотрит на Коула с Инквизитором.
– Так это все… про эльфийских богов, создание Завесы и прочее… правда? – неверяще спрашивает она. Эльф кивает. – Да это же…
– Артефакты, укрепляющие Завесу, - вдруг говорит Фарель. – О которых рассказал Солас. Которые мы запускали. Вспомни, Кассандра…
– Дыхание Создателя! – Верховная жрица в ужасе закрывает рот ладонью. – Так они не укрепляют Завесу, а… Ох! – Она даже приседает на кровать, чудом не приземлившись на Инквизитора. – Так мы ему еще и помогли…
– Распустите Инквизицию, - повторяет эльф, смаргивая слезы. – Покиньте Скайхолд. Раздайте все, что там было. Ничего не оставляйте.
– Неужели Солас тебе это приказал? – удивляет командир и, получив отрицательное мотание головой в ответ, говорит: - Тогда зачем? Это ведь хороший замок, мы вложили в его обустройство столько сил и ресурсов…