Ветер и мошки
Шрифт:
— Расскажите мне о негативной энергии.
— Я знала, что однажды так и будет, — помолчав, улыбнулась Марта Андреевна. — Вы, значит, отслеживаете?
— Если я здесь…
— Да, это понятно.
Марта Андреевна тихо рассмеялась.
— Я, знаете, одно время думала, что у меня бзик, — поделилась она с гостем.
— Простите?
— Ну, думала, что это никому не помогает. Что немножко «поехала» умом. Ну как это, тянуть зло из телевизора? Ведь совершенная глупость. Бесконтактное сумасшествие.
Мужчина нахмурился.
— Рассказывайте
И Марта Андреевна рассказала.
Про не сложившуюся жизнь, открывшуюся способность и ежедневные выстрелы горошин в космос. Вся история уложилась в пятнадцать минут. А вот мужчина молчал долго. Поглядывал на голое запястье, напрягал мышцы лица, не давая прорваться эмоциям наружу, и легко постукивал кончиками пальцев по столешнице.
— А всплеск три дня назад? — наконец спросил он.
— Всплеск?
— Да. Выход негативной энергии.
— От меня?
— Да.
Марта Андреевна покачала головой.
— Не припомню. Все было как обычно. Чтобы как-то особенно сильно… Нет, я ничего не заметила.
Мужчина выпрямился.
— Сейчас я назову вам имена, постарайтесь сказать, знаете ли вы кого-нибудь.
— Хорошо, — сказала Марта Андреевна.
А ведь все очень серьезно, подумала она. Что-то случилось три дня назад.
— Субботин, Алексей Михайлович, — произнес мужчина.
— Нет, — сказала Марта Андреевна, — не знаю.
— Рыжов Григорий Евгеньевич?
— Нет.
— Славиков Максим Всеволодович?
— Нет.
— Кривова Татьяна Михайловна?
— Нет.
— Вы уверены?
— Они тоже все… ну, работают с энергией? — спросила Марта Андреевна.
— Я не могу вам дать эту информацию.
— Но, получается, что вы как-то связываете их со мной.
Мужчина вздохнул и поднялся.
— Видите ли, — сказал он, — три дня назад случился прорыв. Психоэнергетическая субстанция негативной природы… Пока у нас нет других определений… В общем, она накрыла один из районов города.
— Москвы? — почему-то, обмирая, спросила Марта Андреевна.
— Нет, другого города.
Мужчина оказался рядом с женщиной и положил ей руку на плечо.
— Дело в том, — сказал он, как бы невзначай подводя пальцы к шее, — что мы зафиксировали источники, формирующие этот прорыв. Составные потока. И здесь не может быть ложных посылок. Источниками прорыва являются пять человек.
— Это те люди, что вы перечислили мне?
— Да.
— И я.
Он наклонился ближе.
— И вы.
— Но я…
Марта Андреевна почувствовала, как сознание покидает ее. Эти пальцы на шее… Она так хотела сказать, что не желала никому причинить вред.
Мужчина пережимал сонную артерию еще три минуты, отсчитывая время про себя. Потом, когда убедился, что женщина умерла, он позволил ей завалиться грудью на стол, создавая впечатление внезапной и естественной смерти.
Конечно, если попадется толковый следователь, а к нему — толковый судмедэксперт… Впрочем, его это волновать
Мужчина обулся, постоял в прихожей, слушая звуки на лестничной площадке, потом осторожно вышел из квартиры и прикрыл за собой дверь до щелчка «собачки». Надо же, подумалось ему, тянула негатив из телевизора!
Глава 5
Камил
Придя в сознание, Камил с минуту лежал, запрокинув голову. Грязный потолок с пыльной люстрой вращался все медленнее, слепящая спираль потихоньку раскручивалась в пятно дрожащего света, обжатого рамой окна. Камил сжал-разжал пальцы. Впрочем, какой он теперь Камил? Он — Василий Изварин, человек с мутным прошлым и еще более мутным будущим.
Память Василия на время стала его памятью, родные и знакомые — его родными и знакомыми. Сам Василий был смещен куда-то на задворки своего разума, как жилец, поставленный перед фактом уплотнения. Въехал новый сосед, занял пространство, определив бывшего хозяина жилплощади то ли в кладовую, то ли в стенной шкаф. Вот оттуда Василий и выглядывал в щелочку.
Камил сел.
Василий не обладал ни высоким ростом, ни тренированным телом. Он был щупл и не слишком опрятен. Тридцать шесть лет. Разведен, есть ребенок, которому уже… то ли двенадцатый, то ли тринадцатый год пошел. Давно Василий о нем не вспоминал. Последний раз лет десять назад видел. Может, и к лучшему.
Квартира от родителей, кооперативная. Уже три дня Василий официально числился безработным. Завод-работодатель отпустил его и еще пять тысяч человек на все четыре стороны. По этому поводу день назад, то есть, вечером позапрошлого дня, состоялась грандиозная пьянка в кафе «Колокольчик», которая оставила боль в затылке и ссадину на душе.
Что делать дальше, Василий еще не знал. Иногда думал — не повеситься ли?
Какая-то незадавшаяся и вместе с тем обычная жизнь.
Камил встал. Пол качнулся, словно его подбили снизу, и накренился, пытаясь сбросить человека с себя. Обстучав плечами косяки, Камил протиснулся в коридор, подергав двери, ввалился в ванную, свинтил «барашек» на кране и долго держал голову под струей холодной воды. Если ему и стало легче, то не намного.
В холодильнике у Василия имелся пакет ряженки, четыре яйца и банка кильки в томате. В морозилке нашелся кусок мяса на кости. Это было все. Глядя на снежную «шубу», оформившуюся вокруг мяса, Камилу вдруг стало жалко Василия. Человек не нашел себя, не нашел семью. Тут уж, конечно, мысль о самоубийстве напрашивается сама собой. Но ведь не плохой же человек?
Пока кипятился чайник, Камил посвятил несколько минут самым простым упражнениям, разгоняя кровь. Желание опохмелиться и охоту курить он без сомнений задавил. Занимался под звуки черно-белого телевизора, в котором унылый персонаж в очках рассуждал о месте человека в природе и о том, должен ли человек подстраиваться под изначальные условия или же менять их под себя.