Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры
Шрифт:
– Нет, пап, не сплю.
Софья подобралась, с трудом, но все же выстроила мысленно вокруг себя любимую, привычную скорлупу.
– Чем ты здесь опять занимаешься? – Он вошел в комнату, сел на диванчик.
На столе у нее по-прежнему лежала груда бумаг, обрезков, валялись карандаши и ножницы.
– Так, стресс снимаю, после работы.
– Я только что разговаривал с вашим директором.
У Софьи внутри все похолодело, она вцепилась обеими руками в стул.
– Он говорит, ты неплохо справляешься.
Она выдохнула с облегчением, даже испугалась, что слишком явно.
– Но я ему не верю, – продолжил он.
– Почему? – вырвалось у нее.
– Потому что он просто не мог сказать мне иначе. Если бы у тебя были конкретные успехи, которые можно было бы выразить в цифрах,
– Что ты имеешь в виду?
– Ты же теперь начальник. Начальник принимает решения, а в результате что-то улучшается. Чего ты добилась?
– Мы начинаем делать электронный архив. Раньше такого не было, это сэкономит время.
– А в цифрах?
– В каких цифрах? – не поняла Софья.
– Ну, сколько это будет в человеко-месяцах? Сколько денег, в конечном итоге, сэкономится?
– Я не знаю. Не считала.
– Уф! Чему вас только учат, в институтах этих, а? Не будь такой растяпой, иначе никогда в жизни не добьешься успеха.
Отец встал и навис над ней всей грозной массой.
– Если у тебя есть какие-то проблемы, их нужно озвучивать. Если у тебя есть достижения, их нужно проговаривать вслух с руководством, и так, чтобы директор тебя понял. Надо мыслить его категориями, тебе понятно?
Софья вжалась в стул и смотрела снизу вверх, не зная, что сказать. Тогда отец принялся читать ей лекцию о том, как должен вести себя руководитель среднего звена, чтобы подняться выше. Он расхаживал взад-вперед, и с каждым его словом в Софье что-то гасло, сгорало без остатка, как тонкий лист бумаги. Перед тем как уйти, отец сказал:
– Через две недели будь любезна представить мне цифры, я обсужу их с вашим директором, если ты сама не можешь. А вот эти твои дурацкие развлечения увижу еще раз – пойдем вместе к Аркадию Петровичу.
Через пару минут Софья услышала разговор внизу, в гостиной. Мама спрашивала у отца:
– Как ты думаешь, правильно будет написать вот так: «Старшее поколение должно передавать опыт своей работы младшему поколению. Такая поддержка очень важна для детей».
– Напиши лучше: «Только такая поддержка может дать хороший старт для серьезной карьеры».
Софья задвинула тумбочку. Не слышать бы этого всего! Хрупкое ощущение радости, что она хранила до сих пор после ночи с Магрином, рассыпалось в пыль без малейшего следа. Снова вокруг нее – одна только толстая скорлупа, и хочется свернуться калачиком и отгородиться от всего мира. Отец – как палач, вошел, ударил топором и разом обрубил связь с родным, волшебным потоком. Это невыносимо! Сколько нужно ему сделать таких ударов, чтобы она потеряла эту тонкую связь навсегда? Нельзя ему позволить! Эта открытка по обмену нужна ей немедленно, пока ему не удалось отобрать самое драгоценное, сокровенное, без чего нет смысла жить дальше.
Надо кого-то выбрать. С одной стороны – тетя Шура, опыта у нее наверняка больше, но она ведь толком не слушает, что ей говорят, вдруг чего напутает? С другой стороны – салага с юношеским максимализмом, может, и талантливый скрапбукер, но что он может в жизни понимать? С одной стороны, ввязаться в затею тети Шуры – это предательство и нарушение чувства солидарности, а с другой – если лишить человека всяких шансов на работу, это может повлиять на всю его жизнь. Так же, как открытка для Софьи, должна повлиять на всю ее жизнь. В общем-то, справедливо. Только у Софьи жизнь точно станет лучше, она уверена, а вот у того парня?
Всю ночь Софья ворочалась с боку на бок, ей снились то холодная голубая комната и сверкающие полоски на штанах, то красная клетчатая скатерть и лимонные пироги. А потом в голову пришла спасительная мысль: а что мешает сделать сразу два обмена? Тогда у нее будет целых две открытки, вот тогда она и выберет или подсунет отцу сразу обе, для верности.
Неужели совсем скоро можно будет начать другую жизнь?
Чем больше Софья узнавала о Диме – брате Семена, тем меньше ей хотелось делать для него открытку. Начать с того, что для Димы это было
Но, что было хуже всего, Дима ей очень понравился, гораздо больше его младшего брата. Семен прислал ей ссылку на Димин блог – его дневник в Интернете, чтобы она выбрала, чем его зацепить. С фотографий улыбался симпатичный, открытый парень. Она листала страницу за страницей, читала остроумные рецензии на киноновинки и теплые обзоры своих любимых старых фильмов, заметки с забавными наблюдениями, и с каждым прочитанным постом он нравился ей все больше и больше. Писал Дима и о том, как хочет устроиться на эту работу, сколько у него планов и как муторно собирать бумаги и проходить все эти тесты и собеседования. Последняя запись сообщала: «Завтра у меня очень важный день. Поругайте меня!»
«Пуфф», – как сказала бы тетя Шура. Может быть, черт с ней, с открыткой? Это ведь не последний шанс. Можно отказаться. И все-таки интересно, почему Семен так не хочет, чтобы Дима устроился на эту работу? Конечно, между братьями и сестрами разные отношения бывают, но чтобы вот так свинью подкладывать?
А где-то рядом была долгожданная, манящая, зовущая за собой новая жизнь. Шанс на личную свободу против чьего-то шанса на хорошую работу.
Зацепку для Димы сделать было легко. Софья прекрасно чувствовала его, хотя ни разу не видела вживую. Прав был Семен – по блогу можно отлично узнать человека. Она немного поломала голову над формой – как сделать так, чтобы он не догадался, что это скрап? Во-первых, это должен быть только рисунок, без всяких там объемных-выпуклых-приклеенных элементов или с минимумом оных, может быть, распечатка на принтере и сверху несколько штрихов. Во-вторых, его не должны удивить яркие краски и необычные образы, не сможет она сделать настоящую скрап-открытку из объявления о сдаче квартиры, не доросла она пока еще до такого. Она покопалась в Интернете, нашла подходящий предлог – в городском кинотеатре скоро будет ретроспектива фильмов Феллини, а это один из любимых режиссеров Димы. Вот и отлично, значит, она нарисует рекламный буклет или маленькую листовку-афишу.
Над содержанием она размышляла целый час. Начинала что-то делать, комкала, бросала в мусорную корзину. Ей не хотелось, чтобы Дима выглядел на собеседовании идиотом. Пусть у него останется хотя бы один маленький шанс пройти его повторно.
Эх, посоветоваться бы сейчас с Надеждой Петровной. Хватит у Софьи сейчас сил на страницу альбома? Вряд ли. Она ведь обещала помочь! Или говорила только о том, что на нее можно сослаться? Поток переливался в руках, с каждым разом Софья чувствовала его все более отчетливо, кажется, если расфокусировать взгляд и смотреть сквозь пальцы, она увидит его смутные очертания. Но вот парадокс – чем лучше она чувствовала Меркабур, тем труднее ей было управлять им. А может быть, раньше это он управлял ею, а теперь ей самой нужно совладать с потоком, сделать вещь тонкую, изящную. По-лягушачьи плыть по течению реки совсем не то же самое, что заниматься синхронным плаванием. Софья открыла скрап-альбом на его единственной странице – с белыми колоннами и двумя человеческими фигурками на скамейке, прикрепила к листу скрепкой одну из визиток с буквой «N». Вздохнула и принялась ломать голову дальше. С открыткой для тети Шуры Софья разделалась быстро, буквально за полчаса, тут и думать было не над чем, это была самая простая из всех ее открыток. Но отдавать ее жутко не хотелось, к тому же она почти не верила, что охающая толстушка и впрямь способна ей помочь.