Ветер странствий

Ружникова Ольга

— Принцы и принцессы, вы должны построиться парами, — елейным голосом приказал распорядитель.

Хороший вопрос: посмел бы кто-нибудь ослушаться? Алексис не посмел. И честно побрел к ближайшей девушке.

Что здесь планируется, змеи побери? Бальный танец с воспеванием той самой богини? И всё? Или юный мидантиец ошибся — ничего страшного им не грозит, и скоро вообще всех отправят по домам?

А зачем тогда опоили? Так по ритуалу положено? Кто эту свихнутую религию знает?

Или убивать будут парами?!

Чтобы

не смотреть на вопящих зрителей, Алексис честно уставился на девушку. Где-то он ее уже определенно встречал. Только с другой прической. Осоловелые глаза девицы слегка пугают, но не больше, чем всё остальное.

Медленно — не забывай, медленно! — можно обернуться к Валерии.

Слава Творцу, хоть с ней всё в порядке! Кузина подмигнула — заговорщицки-озорно.

Хоть что-то хорошо! Когда все отвлекутся хоть на миг — они удерут вместе! Без Валерии он никуда не пойдет.

— Подожди, о юный принц! — распорядитель ухватил его за плечо. — Я еще не объявил пары.

Раззолоченный, передушенный, а сильный.

Алексис покорно побрел назад. Встал столбом.

— Принц Авл Флавий Антиний и принцесса Юлия Марцеллина.

Тот самый рыжий парень по знаку распорядителя смиренной овцой поковылял к вышеуказанной девице в алой тунике. Судя по имени — дальней родственнице и Марка, и Валерии. Та и не шелохнулась.

— Принц Секст Ливий Веспасиан и принцесса Эмилия Лавиниана. Принц Алексис Марэас Стантис и принцесса Лициния Солис.

Которая из них Лициния? Вряд ли это зелье делает всех знатоками чужих имен? Скорее они тут все знакомы между собой. Четыре из них — точно не Лицинии. Или Алексис просто знал их под другими именами — из пышной грозди фамильных.

Проколоться на такой ерунде!

Стоп. Лициния. Лициния Солис. Это же сестра гордячки и умницы, будущей монашки Юстинианы! Или кузина.

Или настолько дальняя родня, что фамильное сходство бесполезно и искать.

Вот эту девицу Алексис точно никогда в глаза не видел. А у еще двух — толком не разобрать лиц. Да чтоб!

— Принц Алексис Марэас Стантис и принцесса Лициния Солис, — неумолимо повторил распорядитель.

Все пялятся на Алексиса — стоящего столбом. Все, кроме прибалдевших товарищей и товарок по несчастью. Притвориться перебравшим зелья и прилечь тут полежать — на мягком песочке арены?

— Принц Алексис…

— Я не знаю здесь никого, кроме моей кузины Валерии… — заплетающимся голосом пролепетал мидантиец. Вроде, не дрожащим. — Я — иностранец.

— Принцесса Лициния Солис, подойди к принцу Алексису Марэасу Стантису и отведи его на место, — вывернулся распорядитель.

Одна из девиц — уже примелькавшаяся алая туника, медово-рыжие волосы скрыли пол-лица — не слишком твердой походкой направилась к «иностранцу». Взяла за руку. По-прежнему шатаясь, повела. Меж светло-огненных прядей совершенно трезво глядят ярко-изумрудные глаза. Она тоже не пила зелья!

Не

забывая изображать мертвецки пьяного… или каким там нужно быть после этой ведьминой дряни, Алексис поковылял к двум уже готовым парам. Присел напротив Лицинии на вожделенный песочек. Голова кружится уже без всякого зелья. От одних нервов. И от жадных воплей.

— Лициния… — прошептал мидантиец.

А ничего у Юстинианы сестричка!

— Ты не пил зелья, дурак! — неласково прошипела Лициния голосом Юстинианы.

— Так ты ведь — тоже… — опешил он. — Так что…

— Тише! Мне и не нужно. А ты спятишь, идиот!

Интересно, кому-нибудь понравится, если его обзовут дважды подряд?

— Я — не дурак и не идиот! — разозлился Алексис. Шепотом. — У меня просто хватило ума не пить эту гадость. Как и у тебя, кстати.

— Вот именно, что ума! — хмыкнула девушка. — Большого! С подлунный мир!

У нее даже тон, как у старшей сестры! Та же Юсти — и тоже рыжая. И не сказал бы Алексис, что она — намного младше. Может, вообще — близняшки? Так вроде, нет.

— Тебе больше понравилось бы, если б я выглядел как остальные?

— Точно — дурак! Они так выглядят только сейчас, а ты будешь — всю оставшуюся жизнь. Ичедари — по-своему добра, но не прощает неповиновения.

Еще не легче. И что же эта Лициния имеет в виду? Что жрецы теперь из Алексиса последние мозги вышибут? Палками, например? Или что им там по должности положено? Посохи?

— Не волнуйся, — подмигнул мидантиец. — Меня никто не раскусит. До сих пор же не раскусили.

— Раскусят! — усмехнулась она. — После обряда. С ума сводят не служители Ичедари, а ее магия. Сам обряд.

— Что?

В уши дико ударили барабаны, и Алексис явно с чем-то спутал последние слова.

А вот взгляд — вряд ли.

— Ты — не глухой, — процедила Лициния. — Просто дурак. Это — разные вещи.

Безумные зрители, безумная арена безумного города. И сумасшедшая и без всякого зелья девица всерьез рассуждает о богинях и магии. Посмеяться бы над таким вместе с Марком — не будь тот сейчас в состоянии полного кретина. Или посмеяться с Валерией — не притворяйся она сонной, как остальные.

— Магии не бывает, — голос не подвел и не дрогнул. В отличие от сердца. Оно именно сейчас двинулось к пяткам. Пока неуверенно. — Не существует.

— Главное, что ты для нее существуешь. Это — ее алтарь. Ичедари. И раз ты сюда пришел — уже затронул ее законы. Если сидишь дома, ешь виноград и запиваешь вином — можешь верить или не верить во что вздумается. Но ты явился на болото без слеги, забрел на середину трясины, а теперь заявляешь, что не веришь в болота.

— Не зашел, а затащили, — буркнул Алексис. Изо всех сил отгоняя прочь крепнущую панику. И пытаясь ухватить за шкирку сердце. Оно теперь уже стремительно летит куда-то точно ниже пяток. — Приволокли за шкирку! Не больно спрашивая.