Ветер забытых дорог
Шрифт:
– Значит, идем…
Через десятка два шагов он и сам почувствовал запах дыма, сырых дров и уже знакомый Сполоху запах зелья.
«Опять они отраву свою гонят», - посетовал про себя парень.
На поляне дымил костер, над которым сушилась одежда, на поваленных бревнах молча сидело пятеро бродяг, один лежал поближе к огню, завернувшись в рваное одеяло. Над костром висело два котелка: в первом явно варилась дейявада, а в другом, похоже, была понамешана вся здешняя пища разом.
Старуха Геденна - Сполох сразу узнал ее по прямой осанке и
– Жди меня, Серый, в зарослях, - шепнул Сполох псу.
Пес послушно исчез.
– Я с добром!
– Сполох вышел на поляну, помахал руками.
– Я к вам в гости, э-гей!
Двое бродяг медленно встали. Старуха быстро развернулась от костра, сжав в руке сук, как оружие. Тимена поднял голову и повернул ее к Сполоху.
– Опять ты!
– сказала старая Геденна, но в ее голосе слышалось облегчение.
– Чего тебя принесло?
– Да в гости, матушка. Не бойся, я сам нездешний, а здешним про вас не скажу нипочем. Вот вам… гостинцы, - Сполох скинул себе под ноги сумку, закинутую до этого за плечо.
И не дожидаясь, что ему еще скажут, Сполох развязал тесемки и вытащил за жабры крупную рыбину.
– Это вам. Нынче полна верша, берите все! Тимена, ну как живешь?
Тимена молча подвинулся, давая Сполоху место рядом с собой. Парень сел.
Старуха настороженно посмотрела на высыпанную из сумки кучу мерзлой рыбы.
– Этого хватит не на один день.
– В другой раз зайца добуду, - рассмеялся Сполох.
– У меня тут помощник есть, теперь хоть на кого на охоту - добуду враз!
Он оглянулся в сторону кустарника, уверенный, что там его послушно ждет Серый. Старуха передернула плечами:
– Ты очень странный небожитель.
– Да я как все, - заверил Сполох.
– Вот как они, - он кивнул в сторону бродяг.
– Они без присмотра последние штаны прожгут, - проворчала Геденна.
Она достала из-за пояса большой ржавый нож и принялась чистить рыбу. Тем временем приготовилось варево в обоих котелках. Геденна сняла их с огня и велела ближайшему из бродяг:
– Разливай-ка давай.
Оборванец встал и стал разливать из котелка по плошкам пахнущее дейявадой варево. Досталось и Сполоху: старуха подала ему миску. Парень нюхнул и поморщился:
– Пойло-то какое пьете… В два счета ноги протянешь.
Однако не стал отказываться и, выдохнув, выпил залпом, тряхнул головой, покривился:
– Ух…
Старуха стала раздавать пищу - разваренные овощи и корешки, не поймешь, то ли кашу, то ли похлебку. Сполох достал собственную ложку, которую по-деревенскому обычаю носил с собой, и без смущения взялся за еду. Да и правда, после пойла, что дали ему испить, он чувствовал, что готов глотать хоть камни.
С этого дня Сполоха приняли в общину бродяг.
Небожитель Геда нашел себе занятие: смотреть, что строит Тьор. Тьор уже поставил каменный «стол» и теперь высекал на
У себя в Скьодафьолле, в горном селении, он бы сперва закончил сам «круг», а потом взялся за отделку. Но в Сатре Тьор не знал, много ли успеет. Ему хотелось, чтобы хоть какая-то часть «круга» была завершенной. Так пускай это будет «стол», а столбы он поставит потом, сколько получится.
Геда стоял совсем близко и пристально следил за каждым движением рук великана, заглядывая ему через плечо. Со стамеской и киянкой в руках Тьор ваял в камне узор, который был выведен нитью Льоды по его рукавам. Толпа любопытных и вплотную стоящий Геда были ему не в тягость.
Великан начал украшать самый верх каменного «стола». Длинному Геде и то приходилось подниматься на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо. Тьор заметил это и сам подтащил крупный кусок плиты, показав, что Геда может встать на него, чтобы лучше видеть.
Стьямма уже третий день приветствовал Геду улыбкой. Небожитель в свою очередь научился догадываться, когда Тьору понадобится какой инструмент: он разгадал это, наблюдая за его предыдущей работой над одинаково повторяющимся рисунком узора. Геда без ошибки подавал Тьору именно то, что нужно.
Но небожителю мучительно хотелось попробовать самому высекать по камню. Тьор работал в одной рубахе, несмотря на холод и снежную порошу, которая мелькала в потоках ветра. Его густые, как звериная шкура, темно-русые волосы совсем растрепались; их присыпала каменная пыль, которую он сдувал из-под пальцев, и мелкий снежок. Под рубашкой при каждом движении угадывалось могучее тело строителя и ваятеля, привыкшего иметь дело с камнем.
При взгляде на Тьора Геде словно передавалась его сноровка и сила. Небожителю чудилось, что он уже перенял от мастера что-то главное, и ему хотелось испытать себя.
Тьор присел отдохнуть. Вопросительно посмотрел на Геду. Геда решился.
– А мы, - он показал на себя и на небольшую толпу небожителей вокруг, - сможем так?
– Геда кивнул на «стол», - тоже строить?
Тьор все же понимал простые слова. Он утвердительно закивал головой в знак согласия.
На следующий день великан начал учить Геду. Тот окончательно убедился, что на языке Сатры им с Тьором не договориться, и решил сам выучить язык, на котором говорит великан. Вскоре Геда уже знал названия всех инструментов и действий на наречии стьямма. Постепенно он вникал и в отвлеченные понятия языка.
– Дом надо чтить, а не давать ему стать развалинами, - говорил Тьор.
– Тогда дом будет тебя защищать. Камень будет защищать, если сам будет в порядке. Стьямма живут в ладу с камнем.
– Стьямма - это кто?
– внимательно посмотрел на великана Геда.
– Я, мои братья и сестры, моя мать и бабка, наше племя.
Геда потряс головой, - он ничего не понял.
– Ты не из Бисмасатры?
– Скьодафьолле, - твердо ответил Тьор.
Геда решил, что выяснит о стьямма больше, когда лучше будет знать этот язык.