Вист: Аластор 1716
Шрифт:
— Такая мысль могла придти в голову только гению или безумцу, — задумчиво произнес незнакомец.
— Скажите лучше: мечтателю! — торжествовал Эстебан. — Разве не так делается история? В праздном размышлении мечтателя осеняет идея. Он подчиняется ее неопровержимой логике — и рушится империя! Самое смешное, что вопрос жизни и смерти решился... благодаря чему? Благодаря жалким каракулям несмышленого щенка. Ирония судьбы!
— В данном случае «вопрос жизни и смерти» — не преувеличение, — сухо обронил незнакомец. — Имейте в виду.
— Забудем об опасениях, они только мешают! —
— И все же, не следует торопиться. Я мог бы назвать сотню препятствий, грозящих провалом.
— Прекрасно! Мы изучим каждое по отдельности и обойдем их на безопасном расстоянии. Скорлетта, где пойло? Наливай, не жалей!
— Про меня не забудьте, — вставил Сарп.
Джантифф присел на койку. Он уже кашлянул, чтобы напомнить о себе, но его никто не услышал, потому что в тот же момент Эстебан громко провозгласил:
— За успех нашего предприятия!
— Не уверен, что мы настроены на одну и ту же волну, — незнакомец употребил непривычное для Джантиффа выражение. — Мне ваш проект представляется чересчур рискованным, практически неосуществимым. Бредовая затея.
— Ошибаетесь! — весело возразил Эстебан. — Достаточно разделить план на несколько этапов. Каждый этап сам по себе предельно прост. В вашем случае вообще не должно быть сомнений — разве у вас есть какой-нибудь другой выход из положения?
Незнакомец недовольно крякнул:
— Так-то оно так... Дайте-ка еще раз взглянуть на этот рисунок... Да, что и говорить... Поразительно! Нарочно не придумаешь.
Скорлетта съязвила:
— Пожалуй, стоит выпить за здоровье Джантиффа.
— Вот именно, — голос Эстебана помрачнел. — Как с ним быть? Нужно хорошенько подумать.
Джантифф прилег на койку, хотя подумал, что лучше было бы, наверное, под нее спрятаться.
— Ваш Джантифф — типичный пример неизбежных многочисленных проблем, — бубнил глуховатый голос. — Короче говоря: что нужно сделать для того, чтобы нас не опознали?
— Именно в этом отношении вы незаменимы, — отозвался Эстебан.
Послышался похожий на кашель смешок Сарпа:
— По определению, мы все незаменимы.
— Верно, — согласился Эстебан. — Любой из нас может добиться успеха только в том случае, если успеха добьются все.
— В одном сомневаться не приходится, — задумчиво произнесла Скорлетта. — Если мы сделаем первый шаг, пути к отступлению не будет.
Джантифф не мог не удивиться тому, насколько голос Скорлетты, ясный и рассудительный, отличался от яростных истерических восклицаний, только что применявшихся ею в той же гостиной с целью мелкого вымогательства.
— Вернемся к основной проблеме, — сказал сиплый голос. — Ваше отсутствие в Розовой ночлежке сразу заметят.
— Мы разъедемся по другим общагам!
— Пусть так — но рано или поздно кто-нибудь взглянет на экран и скажет: «Смотри-ка! Это старина Сарп! А с ним, чтоб меня разорвало, наша соседка Скорлетта! И Эстебан!»
— Я об этом много думал, — тихо возразил Эстебан. — Проблема преодолима. В конце концов людей, которые нас хорошо знают, не так уж много.
Сарп спросил:
— А о жирнейшем фарциссимусе [25]
25
На жаргоне аррабинов «фарцовщик» — инопланетный торговец или турист, привозящий контрабанду (как правило, жранину). «Жирный фарцовщик» — богатый и влиятельный инопланетянин. Соответственно, «жирнейший фарциссимус» — эвфемизм, означающий Коннатига.
— Пригласили — но он, скорее всего, не приедет.
— Как знать? — вмешался незнакомец. — И не такое случалось. Я настаиваю на том, чтобы ничто — ничто, слышите? — не было оставлено на волю случая.
— Согласен! Кстати, я уже подумал об этой стороне дела. Подумайте и вы. Если он приедет, то непременно полезет на вышку-мартышку, [26] не так ли?
— Возможно. Не обязательно.
— Хорошо. Так или иначе — либо он не приедет, либо окажется под рукой.
26
Вышка-мартышка: жаргонное словечко, означающее Пьедестал — главную трибуну над Полем голосов.
— Приемлемое утверждение.
— Если бы вам всучили кулек хрустящей водоросли, сообщив, что одна из палочек отравлена, что бы вы сделали?
— Выбросил бы весь кулек.
— То-то и оно! Несмотря на то, что таким образом в кормопровод отправится в основном безвредная, съедобная жранина.
— Ммм... Ну, это мы обсудим в другой раз. Пикник все равно устроим?
— Обязательно! — сказала Скорлетта. — Я обещала Танзели, нет причин ее разочаровывать.
— В какой-то степени это неосторожно. Не следовало бы обращать на себя внимание.
— Никто не обратит внимания. Не одни мы пикники устраиваем.
— И все же — почему бы не отменить пикник? В будущем представится возможность попировать, и не один раз.
— Кто знает, что нас ждет? Волчок крутится — а куда покатится?
— Как хотите. Не суть важно.
По той или иной причине Скорлетта направилась в спальню и, наклонившись к своему сундучку, краем глаза заметила Джантиффа. Резко выпрямившись, она издала сдавленный возглас удивления:
— А ты что тут делаешь?
Джантифф притворился, что с трудом просыпается:
— А? Что? Привет, Скорлетта. Уже обед?
— Я думала, ты на тухте.
— Сегодня меня сменил Арсмер. А что? Что такое? У тебя гости? — Джантифф сел, протирая глаза, опустил ноги на пол. Из гостиной слышалось оживленное бормотание. Входная дверь открылась и закрылась.
В спальню поспешно зашел Эстебан:
— Джантифф! Мы тебя разбудили?
— Да нет, все равно пора вставать, — Джантифф, щеголявший в трусах с тех пор, как снял комбинезон, с опаской поднял глаза на угрожающе нависшую над ним фигуру Эстебана. — Я сегодня вскочил с утра пораньше, не выспался. Потом вспомнил, что тухты не будет, и снова завалился.