Вист: Аластор 1716
Шрифт:
— Такое обращение, вообще-то, мне...
Скорлетта угрожающе наклонилась вперед. Но Джантифф замялся не поэтому — он вспомнил поручение курсара:
— Хорошо, если для вас это так важно, я приду.
Скорлетта расслабилась, откинулась на спинку стула:
— Отправимся сразу после завтрака, так что смотри не проспи и не считай ворон! И камеру не забудь!
Джантифф не знал, как реагировать — любой ответ казался унизительным. Он проглотил последнюю ложку студеля, поднялся и направился к выходу из столовой, чувствуя спиной тяжелый, неподвижный взгляд Скорлетты.
Возвратившись в квартиру, он старался не шуметь. В гостиной
Джантифф постоял в нерешительности, вернулся в гостиную. Осторожно отодвинув стул, он сел, облокотился на стол и стал смотреть в стену.
На следующее утро Джантифф проснулся рано. За шторой неподвижно лежала Кедида. Джантифф тихонько оделся и отправился в столовку. Скорлетта прибыла туда же чуть позже и остановилась, загородив дверной проем, в почти величавой позе — чуть расставив ноги в стороны, гордо вскинув голову, поблескивая глазами. Глаза ее рыскали по столам. Обнаружив Джантиффа, она тут же промаршировала прямо к нему. Раздосадованный Джантифф поднял глаза к потолку: почему Скорлетта позволяет себе такую развязность? Та, однако, игнорировала или даже не заметила его недовольство, с ходу опустившись на соседний стул. Джантифф угрюмо косился на нее. Сегодня Скорлетта была не в лучшей форме: явно одевалась впопыхах и, по-видимому, забыла помыться. Когда она наклонилась, чтобы потянуть Джантиффа за рукав, от нее повеяло острым запашком прогорклого жира, заставившим Джантиффа брезгливо отодвинуться. Скорлетта снова ничего не заметила — либо ей было все равно, либо мысли ее были заняты чем-то другим:
— Денек выдался на славу! Не наедайся, оставь всячину на пойло. Чем голоднее будешь, тем больше тебе понравится пикник!
Джантифф с сомнением смотрел на свой поднос. Скорлетта, будто спохватившись, быстро протянула руку и одним движением собрала всю его всячину:
— Ты не умеешь пойло варить. Предоставь это мне.
Джантифф попытался отнять всячину, но Скорлетта уже опустила ее в сумку на поясе.
— Но я голоден! — возмутился Джантифф.
— Сегодня пикник! Слушай, что тебе говорят: не набивай кишки всячиной!
Джантифф отодвинул смолокно и студель подальше от Скорлетты.
— Откуда вы знаете? — проворчал он. — Может быть, мне не по нутру придется ваша жрачка.
— На этот счет не беспокойся! Цыгане прекрасно готовят — нигде в Скоплении не найдешь лучшего стола. Сперва закуски: пастели из мяса с пряностями, пеммикан по-пастушески, рыбные колбаски, блинчики с перцем, борлоки. На первое: пирог со сморчками, чесноком и вареным выменем. Салат из лесной зелени под мускусным соусом, обсыпанный сухариками. На второе: мясо, жареное на углях, с луком и брюквой. Десерт: пирожные в цветочном сиропе. И всё будем запивать настоящим хольсбеймским вином! Как тебе, а?
— Впечатляющее меню. По сути дела, даже удивительно — где они берут все эти ингредиенты?
Скорлетта беззаботно махнула рукой:
— Кто их знает? Их дело — доставать и подавать, наше дело — платить и пировать.
— Надо полагать, чтобы достать мясо, они угоняют скот у фермеров.
Скорлетта нахмурилась, отведя глаза в сторону:
— А зачем во всем этом копаться? Ну, докопаешься, а дальше что? Бери, что дают. Если мясо свежее, сочное — какая разница, откуда оно взялось?
— Действительно, — Джантифф поднялся на ноги. Скорлетта
— Ты куда?
— Домой. Нужно поговорить с Кедидой.
— Поторопись, мы уже уходим. Я буду ждать внизу. И не забудь камеру.
С упрямой решительностью Джантифф направился к себе в квартиру. Койка Кедиды все еще была задернута шторой. «Если она не поспешит, то пропустит завтрак, — подумал Джантифф. — А она и вчера ничего не ела».
— Пора вставать! — позвал он. — Кедида! Ты спишь?
Ответа не было. Джантифф подошел, отодвинул штору. Постель Кедиды пустовала.
Джантифф в замешательстве глядел на аккуратно сложенное одеяло. Они разошлись в коридоре? Может быть, Кедида принимает душ? Зачем же было прятать прибранную постель? Джантифф вздрогнул, пораженный ужасным подозрением. Он распахнул дверь стенного шкафа — самого нового платья и сандалий Кедиды не было. Он покопался в ящике, где Кедида держала талоны. Пачка талонов исчезла.
Джантифф бросился вон из квартиры, спустился в лифте и, не обращая внимания на пронзительные возгласы Скорлетты, выбежал из общежития. Очутившись на магистрали, он стал поспешно пробираться через толпу, игнорируя яростные проклятия, озираясь по сторонам, присматриваясь к шеренгам голов — не мелькнет ли где-нибудь знакомый золотистый локон?
Добравшись до Дисджерферакта, он пустился со всех ног к павильонам забвения — обгоняя одних, едва уклоняясь от столкновения с другими — и, уплатив талон за вход, прошел на огороженную территорию Парка смерти.
На Трибуне прощания, взывая к немногочисленным слушателям, рыжеволосый самоубийца самозабвенно декламировал оду. Кедиды поблизости не было; в любом случае, она не стала бы произносить речи. Ладья ароматов? Джантифф заглянул в увитый цветами дворик у пристани. Шестеро незнакомцев молча ждали своей участи. Джантифф подбежал к Дворцу нирваны и принялся лихорадочно сновать по сводчатой галерее, окружавшей полупрозрачные стены, переливавшиеся золотисто-радужными бликами. Прикладывая ладони к стеклам, вглядываясь внутрь, он то и дело узнавал мимолетные отражения: вот порхнуло, рассыпаясь остроконечными осколками, яркое платье, вот ниоткуда появилась рука, ищущая проход в хрустальном лабиринте, и — вдруг, на мгновение — знакомый обворожительный профиль! Джантифф бешено колотил по стеклу:
— Кедида!
Призмы сместились, повернулись — лицо, обернувшееся было к Джантиффу, пропало в темно-золотом блеске.
Джантифф стучал, вглядывался, звал — тщетно.
— Ее уже нет, — прозвучал раздраженный голос. — Пойдем, тебя все ждут.
Обернувшись, Джантифф увидел Скорлетту.
— Не могу понять, — бормотал он. — Показалось, что это она...
— Хочешь знать наверняка? Проще простого, — буркнула Скорлетта. — Пошли к билетеру.
Подхватив Джантиффа под локоть, она заставила его подойти к турникету и, нагнувшись к окошку будки, спросила:
— Сегодня утром кто-нибудь из Розовой ночлежки был? Унцибал 17–882.
Билетер провел пальцем по списку:
— Освободилось место в квартире Д-6 на девятнадцатом этаже.
Скорлетта повернулась к Джантиффу:
— Она здесь была. Ее больше нет.
— Бедная Кедида!
— Да, все это печально, но у нас нет времени распускать нюни. Ты камеру не забыл?
— Оставил в квартире.
— А, чтоб она провалилась! Почему ты никогда не можешь подумать о других? Из-за тебя все уже скачут, как на иголках!